Lissa если хочешь, подкрепи картинками, но своими. Я рисую плохо.

Автор: Я.
Фендом: Шаман Кинг.
Жанр: Мистика.
Пейринг: Канна/Хао.
Рейтинг: NC-13.
Дискламер: Отказываюсь.
Саммари:  Как Канна встала на сторону Хао. Мой вариант.
Размещение: Ни кто кроме меня не имеет право помещать этот фик на другие форумы.
Предупреждение:  Для свободного круга читателей.
От автора:  Канна  мне не нравится, но, увы, моя сестренка ее обожает. Она уговорила меня написать этот фик. Надеюсь, и вам он понравится. Иру он привет в полный восторг, но ей не очень понравилась первоначальная версия. *Потираю синяк под глазом.* А мне то за что?

Холод.

Через большое окно в комнату заглядывала луна. Своим неповторимым мягким светом она окутывала всю комнату. В нешироком помещении находилось всего четыре предмета мебели: двуспальная кровать, бельевой шкаф, тумбочка и  фотография в рамке (От автора: тоже мне предмет мебели нашли!!!!). Все из красного дерева. На теплом и пушистом белом ковре в разнос валялась куча разбросанных женских вещей. Стены, обклеенные зеркальными панелями отражали лунный свет и мистическим ореолом окутывали одинокую обнаженную девичью фигуру, стоящую посреди этого бардака
По телу прохладными каплями стекал пот. Черные глаза в окроплении удивительно длинных и густых ресниц, были бы  красивы, если бы не этот безликий пустой взгляд, смотрящий на фотографию. Чуть приоткрытый рот напоминал лепестки роз.  Волосы, голубыми локонами спускаясь по длинной шее, мягким пледом укрывали худые плечи и опускались на прямую, напряженную спину. Тонкие руки безжизненно повисли вдоль тела. Полная грудь чуть заметно вздымалась при дыхании. Талия была тонка и прекрасна.  Округлые девичьи бедра плавно переходили в длинные, предлинные ноги. Красивая, высокая и такая одинокая.
На фотографии был изображен старый человек  сидящий в кресле, на коленях которого сидела голубоволосая девочка в милом розовом платье. По обе стороны от них стояли блондин с голубыми глазами, одетый в черные джинсы и майку и женщина в сером костюме. Они все счастливо улыбались. Девчушка была как две капли воды похожа на женщину.
По лицу девушки текли слезы, теперь вместо пустоты в них была только отчаяние и боль…. Канна… эту девушку звали Канна…

«За что? Почему меня заперли здесь. Я ненавижу эту комнату, она навевает мысли и воспоминания. Моя комната, как я ее теперь ненавижу.
Родители больше не смотрят на меня с любовью, в их глазах я вижу только страх и отчаянье. Они не захотели  отдавать меня в больницу для умалишенных, они решили оставить меня. Но эта комната.… Когда-то я так любила рассматривать себя в этих зеркалах, но сейчас.… Почему они не верят в то, что я вижу духов?
Сколько я уже вот так стою без движения: час, два, день? Не знаю. Холод я чувствую холод, но одеться, не могу. Эти вещи мне подарили они. Я не могу заставить себя, их надеть. Они как будто бы напоминают мне о тех счастливых мгновениях, когда мы с родителями часы напролет проводили в магазинах. Любой мой каприз папа исполнял ежесекундно. Но теперь у меня даже нет возможности видеть их. Я ведь невиновата в том, что вижу духов…»
- Конечно, не виновата.

Девушка вышла из ступора и осмотрелась. На кровати удобно разлегся  какой-то парень. Очень красивый парень. Длинные коричневые волосы и карие глаза. Он встал (высокий  примерно с нее ростом, даже возможно повыше), все еще с интересом осматривая голую девушку. Та даже не стала стесняться, она приподняла бровь в холодном вопросе. Тот даже не думал, отрывается от своего любимого занятия – рассматривания. Это потихоньку стало бесить ее. Она не стала удивляться, как он сюда пришел, но ее очень интересовал вопрос зачем?
- Кто ты и что здесь делаешь? – в ее голосе не было ни капли злости, которая зарождалась где-то глубоко внутри,  была только тоска, боль и отчаянье, плохо скрытые холодным тоном.
- Я Хао Асакура. Самый сильный из ныне живущих шаманов. Я хочу сделать тебе прелюбопытное предложение. Ты ведь видишь духов? И не пытайся скрыть – мгновенно сказал он, видя как она мотает из стороны  в сторону в попытке отрицания - я читаю твою душу как открытую книгу. Просто ответь на вопрос честно: Ты ведь видишь духов?
- Да. – Пусть ей одиноко и плохо, но сдаваться она не собирается. Она положила одну руку на бедро, другой  прошлась по волосам показывая всем своим видом, что ей наплевать на этот аспект ее жизни. – Ну и что? Что из этого?
- Но-но не надо злиться. Я тоже вижу духов. Их видят только шаманы. Ты тоже шаман, и как я вижу не плохой. Из тебя может выйти толк. Тебе только и надо сделать, что взять мою руку. Если ты ее возьмешь, то я  с удовольствием расскажу тебе о шаманах поподробнее. А если нет, то я уйду, а ты продолжай дальше сходить с ума от самокопаний. Я даю тебе час на размышления. Я приду ровно через час. - И он исчез.
«Да или нет. Не знаю. Хотя….» Она про себя размышляла о доме, о родителях. Ее руки с отвращением взяли в руки нижнее белье, красовки, черные джинсы и голубую, обтягивающую кофту. Она молча оделась.
«Даже так мне холодно. От чего этот холод. Нежели он останется со мной навечно?»
Он снова появился. Через час, как и обещал. Он протянул ей руку, и она без колебаний взяла ее. Он снова улыбнулся и притянул ее к себе. Одной рукой он обхватил ее стан. Второй приподнял за подбородок. Его лицо приблизилось, и он ее поцеловал. Оторвавшись от ее губ, он кивнул, как бы подтверждая какие-то ранние мысли, и тихо прошептал ей на ухо:
- А из тебя и вправду выйдет толк.
Две фигуры исчезли.

Родители Канны - Ник и Жаннет - не знали, куда делась дочь. Канну искали везде. Как вдруг…
Такой же лунной ночью примерно через полгода отец Канны и мать услышали скрип в комнате пропавшей дочери. Они тихо подошли и открыли дверь. Посреди абсолютно чистой комнаты стояла девушка. Ее взгляд был полон ненависти и мести. Во рту была длинная сигарета, топ обтягивал грудь, а черные джинсовые шорты подчеркивали тонкость талии. Эта была их дочь.
Ник хотел подбежать к вернувшейся дочери, но ярость в ее глазах остановила его.
Они так и умерли с выражением ужаса  на лицах. Канну передернуло.
Холод, опять только холод…

Отредактировано Anasteischa (2007-05-25 21:24:42)

Автор: Я.
Фендом: Шаман Кинг.
Дискламмер: Отказываюсь.
Размещение: Нельзя.
От автора: Мой первый, не совсем удачный стих по аниме.

Он боль испытал. Он все перенес.
Он много страдал. Пролил не мало горьких слез
А все почему? Любови здесь вина
Влюбился, но я не пойму, зачем ему она нужна.
Она приносит боль и муку, она очень зла.
Но, не смотря на эти факты, он говорил ей «да».
Позволил сердцу выбирать дорогу во тьме
Возможно, он опять вернется в мир, при луне?
Он умер, потому что тот, кого он любил
Его отверг. А дождик ночью лил и все лил.
Смотрел он в желтые глаза, ища свой ответ
Опять он произносит «да», и слышит звон дождя комет
Опять он, унижаясь, признается в любви
А мальчик, с желтыми глазами, смотрит на цветы.
Он произносит тихо «нет», уходит по тропинке.
А мальчик что отвергнут им,  пролил еще слезинки.
И вот шаман остановился, смотрит на него,
Он, грустно улыбаясь, желает лишь  добро.
А мальчик с синими волосами, что отвергнут им
Уходит, но надеется, что еще  будет любим.

Поцелуй.

Остановится не было сил
Пока в тебе свет тьму не победил
Не можешь ты вернуть года
Он здесь живет, а ты одна
Ты смотришь, как тебя зовет
Тебя его любовь не ждет
И посмотря ему в глаза
В последний раз не про себя
Так тихо прошептала ты:
«Я так люблю твои мечты,
Люблю твой сон, твои глаза
О господи, как я люблю тебя».
И наклонясь к нему чуть-чуть
Позволить в те глаза глянуть
Не выдержала ты любви
И вмиг отбросив свою суть
Поцеловала ты его
Вложив в него свои мечты
Любовь и страсть и доброту.
Но почему тебя люблю?
Поцеловав его в серьез
Без лишней жалости и слез
Но вот не выдержала ты
Конец всему за все прости.
И долго вспоминала ты
Вкус губ его, его мечты
И долго-долго помнил он
Вот этот сладострастный стон.

Я твоя, но не с тобой. (Юри!)

Ты меня приручила, как мать
Ты дала мне надежду и свет
Но тебе меня не понять
Не могу я сдержать свой обет.

Ты мне дорога, мне нужна,
Но жизнь для меня лишь одно
То что для тебя - судьба
Для меня лишь картинка кино

Рабыня своих чувств.

Ты живешь во лжи,
И ты любишь боль.
Ты стоишь гроши,
И на рану сыпешь соль.

Ты себя не жалеешь
И призираешь любовь
Из всего, что ты имеешь
Ты ценишь только кровь.

Ты терзаешь душу,
Разрывая себя.
Но клятвы не нарушишь,
Ты теперь только моя.

Воспоминания.

Ты помнишь лето, что мы вместе проводили?
Ты помнишь, как друг друга мы любили?
А вспомнишь ли слова свои простые?
Что мы с тобой не пара, мы - иные!
Когда-нибудь вопросом задавался,
Что же за клятвами ты клялся?
Когда-нибудь потом ты вспоминал,
Чье имя в сладостном экстазе все шептал?
Тебе на ум не приходили ли слова:
"Ты создана богами для меня!"
Мне интересно задавать судьбе вопрос:
"Кому теперь ты даришь букет роз?"
Мне также интересно знать ответ:
Меня когда-нибудь любил ты или нет?

Автор: Я!
Размещение: Запрещено.

Ты любил всего лишь оболочку
Куклу не способную на ложь
Ты не замечал это и точка
Ты не видел боли ее слез.

Ты любил всего лишь птичку
Девушку, чувств у которой нет
И завел давнишнюю привычку
Воображать в ней то, чего нет.

Ты любя ее подвергся риску,
Ей тебя конечно же не жаль
Ты ведь поступил с нею так низко
Разсекая сердце словно сталь.

Ты любил, любил ее глаза
Отпустить ее потом не смог
По щеке скатилася слеза
Но ее вернуть уже не мог.

Оживить, придать ей форму
Возродить ее любимый взгляд
Привести ее дыханье в норму
И волос черничный водопад.

Хоть и оживить ее сумел ты
Но души вернуть уже не смог
У тебя осталась только кукла,
Наказанье божие и рок.

Автор: Я.
Жанр: Наверное, мелодрама, смешанная, с чем ни будь или ангст. Я не знаю.
Пейринг: Йо, с мыслями о Хао.
Рейтинг: NC-13.
Фендом: Шаман Кинг.
Дискламер: Отказываюсь.
Саммари: Что делать если твой возлюбленный умер, а тебя держит в этом мире какое то обещание? Выполни и отправляйся следом.
Размещение: Нельзя.
Предупреждение: Никаких предупреждений.
От автора:  Автор в стельку пьяная спит на диване.

Продолжение зажигалки.

Я одиноко сижу у подоконника и смотрю на дождь. Мне хочется плакать, но сил больше нет. Мы с самого начала знали, что нам придется драться. Но мы не обращали на это внимания. Мы решили быть вместе все оставшееся нам время. Наше счастье длилось всего около месяца. Потом было наше сражение, и я тебя убил. Я прекрасно помню, как мой меч рассек твое тело. Я почувствовал твою боль. Иногда мне кажется, что ты специально не стал применять все свои способности. Возможно, ты решил оставить меня в живых, но для чего?
У меня до сих пор лежит твоя зажигалка.
Со дня твоей смерти прошло около двух месяцев. Анна престала меня мучить, но и со свадьбой не затягивала. Она состоится завтра в 10:00. Я много раз за эти месяцы открывал зажигалку. Я знал, что это бесполезно, но все равно зажигал ее. Когда ты не приходил, я плакал. Я знал, что ты не придешь. Но какая-то частица моей души все же верила, что ты жив. Весь месяц я жил как кукла на заводе. По ночам я обычно не спал. Я знал, что если засну, то мне приснишься ты и все что ты творил с моим телом и разумом. Наши ночи…
Тогда в наш первый раз, когда меня не было целый день, я сказал ребятам, что мне захотелось побыть одному. Анна как всегда наорала на меня. Но потом, увидев, как я выдохся, (ты был ненасытен, как и я впрочем) простила меня. С того раза  мы стали осторожнее. Мы никогда не говорили о будущем. Мы знали, что бой между нами неизбежен, но никогда не напоминали об этом.
И вот в моих руках опять та зажигалка. Я открываю ее  и смотрю на ровное пламя. Мне кажется, что я вижу твой взгляд, в этом пламени. Боже, как же больно без тебя. Я хотел уйти за тобой, но не смог. Я дал обещание Анне, а я привык выполнять их. Если бы рядом был ты…
В комнате раздается деликатное покашливание. Я абсолютно без эмоций смотрю на посетителя. Это Амидомару. Он смотрит на меня понимающим взглядом. Я все ему рассказал. Все.
Иногда, когда я впадал в депрессию (это у меня  часто случается) и Анна с ребятами не знали что делать, они звали Амидомару. Когда меня вытащили из моей первой депрессии, которая длилась около недели, меня спросили почему? Я не хотел лгать, но и правду говорить не стал. Я сказал полуправду, что у меня как будто половина души умерла. Они меня поняли – я ведь часть Хао.  С тех пор я часто, почти бессознательно тонул в океане печали и боли. Мое тело истощилось–  я ведь почти не ел. Но стоило мне иногда закрыть глаза, как я видел твой укоризненный и теплый взгляд. В такие дни во мне просыпался голод…. Мне в эти моменты стоило больших усилий не закричать.
Я выбрался из воспоминаний и посмотрел на Амидомару  безликим взглядом человека, уже не живущего, а существующего.
  - В чем дело Амидомару? – Это был не голос, а стон, стон потустороннего мира. В последнее время я мало разговаривал, и мне казалось, что я уже разучился это делать.
  - Йо, может ты, отменишь свадьбу? Ведь ты не любишь ее. А она любит тебя. Ты будешь страдать еще больше – при этих словах я усмехнулся, еще больше страдать?… куда уж больше? - от того, что не сможешь воплотить ее фантазии в жизнь. А она будет страдать, понимая, что любит безответно. – Амидомару с болью посмотрел на маленький безликий комочек у окна.
  - Нет, я дал обещание Анне. Если она отменит свадьбу, то я соглашусь. А если нет, то на нет и суда нет. – Снова тот гробовой голос.
  - Но Йо …
  - Нет Амидомару. Сейчас меня в этом мире держит лишь это обещание. Как только я стану ее мужем, я уйду из этого мира. – Кривая улыбка исказила мое лицо. - Я не могу жить без него. Ты не понимаешь, он был для меня всем. Я бы отдал свою жизнь ему, если бы мог. Я так хочу, что бы он был рядом. Я часть его, и без него нет и меня. – Я, наверное, впервые за эти месяцы сказал такую длинную фразу.
Амидомару тяжко вздохнул и исчез. Он понял все, что я сказал. Он так же понял, что меня не отговорить. 
Я вновь смотрю на дождь за окном. В моих руках снова оказывается зажигалка. И я вновь опускаюсь в океан боли и отчаяния. Завтра все закончится. Завтра я выполню последнее свое обещание на Земле и  уйду вслед за тобой.

Я стоял у алтаря и мило улыбался всем присутствующим, а их было немного. Микихиса, Йомей, Кино, Рен, Рио, Джокко ну и остальные члены нашей команды. Не было только Джун, которая опоздает и приедет  к праздничному ужину. Я не хотел портить этот день раньше времени. Мое сердце билось все реже. Мне становилось все тяжелей дышать, но я держался. Мои силы были на исходе, но я держался. Только ради того, что бы стать ее мужем, а потом когда нас объявят мужем и женой умереть. Это слишком жестко, но больше чем на час меня не хватит. Церемония начинается. ( Перейдем к главным словам).
- Согласен ли ты, Йо Асакура, взять в жены эту девушку. - Мое веселое и жизнерадостное «да» слышат все. Если бы они знали, сколько мне стоило это слово и эти мнимые чувства. Боже дай мне еще немножко времени. - Согласна ли ты, Анна Киоями, взять в мужья этого юношу. – Ее ответное «да» теплым ветром разносится по церкви. – Если у кого-то есть возражения против этого брака, скажите их сейчас, пока этот союз не состоялся.- Возражений не было. – Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту. – Я притягиваю ее к себе и поднимаю фату. Она выглядит ослепительно красивой в белом платье с пышными юбками, но я этого не замечаю. Закрыв глаза, я представил, что она это ты. Мое воображение  напряглось до предела, но я справился с заданием. Наш поцелуй был долгим и сладким. Я оторвался от ее губ. Мы пошли к выходу, но на полпути я понял, что не дойду. Моя жизненная сила кончилась. Я остановился, на меня с непониманием смотрят все в церкви. Из глаз исчезают все мысли, я падаю на руки стоящему позади меня Рену. Тот не ожидая этого, тоже падает. Последнее, что я помню это Анну, склонившуюся надо мной и Фауста.
Жизнь кончена. Я все сделал. Я иду Хао. Скоро я тебя увижу.

Конец.

Автор: Anasteischa Milleniym Reisoran.
Фендом: Инуяша.
Пейринг: Инуяша/Кагоме.
Рейтинг: PG-13.
Дискламмер: Отказываюсь.
Размещение: Нельзя.
Предупреждение:
№1. Присутствует ООС! Даже во вполне большом количестве.
№2. Не представляю, как выглядит Япония, однако если я не ошибаюсь, семьи священнослужителей живут при храме? Если нет, то извините.
№3 Есть смысловое дополнение фика, называется «Те кто учили меня любить». Там же будет объясняться и ООС и имена вроде Нары и Мас-Ферал. Правда фик еще не закончен….

Останься со мной или причины любить….

Единственное, что Инуяша не мог терпеть в принципе, так это ожидание. Особенно если знал, что ожидание будет долгим. На время этого самого ожидания, к нему не подходил даже  Мироку, зная, что, в конце концов, может пострадать. Ему и так каждый день достается от Санго!!!
Чего же так сильно ожидал ушастый полудемон? Это было ясно и без слов – Кагоме.
Девушка два дня назад ушла в свое время, сказав, чтобы Инуяша не смел там появляться. Пресечь все недоразумения и недовольства со стороны полудемона, девушка смогла, лишь сказав пару раз слово «сидеть».
Нет, Инуяша мог ослушаться девушку. Мог, в принципе, явиться  в тот мир. Однако зачем? Ему что, надо как и Кагоме сдавать экзамены или тесты?
Вот поэтому, раздраженный неимением причин сунуться в тот мир и повидать Кагоме, Инуяша, целый день старательно провел, пытаясь с помощью Тессайги прикончить летавшую муху.
Разнеся все деревья и превратив окружающий колодец лес в лесопилку, он, наконец, успокоился и с чувством выполненного долга ушел в деревню, где тихо - мирно задремал в углу хибары Каедэ.
Мироку и Санго молча сверлили мальчишку (который лет на сто старше их) понимающими взглядами. Они так же понимающе думали о Кагоме, которая, скорее всего, сейчас не спала, а думала: «Придет ли Инуяша, ослушаться ли приказа? И какую отговорку найдет, если придет?»
- Как ты думаешь, Санго-сан, когда эти двое, наконец, поймут, что в этом мире полно причин, для того чтобы встретиться? – Мироку мило улыбнулся девушке, которая тут же бросила убийственный взгляд на руку, потихонечку приближавшуюся к ее мягкому месту.
- Хоши-сама, неужели вы думаете, что в этом мире так полно этих самых причин? – Девушка успокоилась, когда обе руки (Х_Х) и посох (?_?) оказались в ее поле зрения, а значит волноваться на счет покушений на свою невинность не стоит. (Х_-)
- Ну, как же? Солнце встало – причина сказать «Доброе утро!» Пройтись по росистой утренней траве – причина пригласить на освежающую утреннюю прогулку или пробежку. – Монах задумчиво смотрел на звезды. – Пойти поесть – причина пригласить отобедать вместе. Причин миллиарды, их просто надо видеть.
- Но это глупые причины!!! – Мироку повернулся к девушке и стал ее рассматривать. Санго, заметив это, спросила: - В чем же причина того, что вы меня рассматриваете?
- Ну… -  юноша всерьез задумался, но не на долго. -  Я любовался лунным светом, отражающим все великолепие ваших роскошных волос. – Без намека на пошлость сказал он.
- Да???? – Девушка удивленно воззрилась на него, думая – он сошел с ума? Или это временное помутнение рассудка? В принципе и то и то – одно и то же. Различия состоят только в продолжительности.
- Может, прогуляемся? Такие красивые нынче звезды! – Мироку искушающее посмотрел на Санго. Девушка вздохнула и поднялась с пола.
- Это причина остаться со мной наедине? Или это предложение совместно полюбоваться звездами? – Санго опасливо покосилась на монаха, но тот видимо ни чего не затевал, так как, выйдя наружу, лишь вздохнул полной грудью и взял ее под локоть.
- И то и то, моя дорогая Санго-сан!

На следующий день Инуяша вел себя поспокойней. Он не хотел говорить влюбленной парочке (Санго и Мироку), что прекрасно слышал их разговор и даже кое-что для себя почерпнул. Но ведь даже не смотря на это, у него оставался вопрос: «А надо ли идти?»

«Я хочу ее видеть. Но почему? Может потому, что она отражение Кикио? Хотя они не похожи. Разве только внешне… и то чуть-чуть.  Кикио жесткая, решительная, сильная – она всегда и со всем справлялась одна. А Кагоме нежная, домашняя, добрая и совсем слабенькая. Лишь в последнее время  ее выстрелы стали сильными и мощными. Но даже это не спасало ее от ран, так как в ближнем бою, она не могла ни чего. В отличии от той же Кикио, которая всегда умела постоять за себя в любых видах сражения, на любом расстоянии и с любой целью.
Они - как две стороны одной монеты.
И если раньше я любил Кикио, то теперь я совершенно запутался.
Я долгое время учился ненавидеть жрицу, которая, как считал тогда, ненавидела меня и предала. Однако… пришла эта Кагоме и заявила, что она это она, а вовсе не Кикио. И я вроде бы стал привыкать к этой нежной, слабой, но  такой строптивой и своевольной кошке. Но тут вернулась к жизни Кикио, и я снова запутался. Я по-прежнему чувствовал где-то в глубине души любовь к Кикио, но в сердце стала зарождаться странная привязанность к Кагоме.
К тому же тот поцелуй… когда Кикио попыталась меня убить. Тогда я, наверное, и понял, что уже не люблю Кикио так, как раньше. По крайней мере, этот поцелуй очень отличался от тех, что она дарила мне пятьдесят лет назад. Я словно бы хотел чего-то… не знаю. Возможно, я хотел, чтобы вместо Кикио в моих объятьях была Кагоме?»
Размышлять на эту тему дальше, Инуяше решительно не хотелось. Он и так запутался сам в себе по самое не хочу. Решив отдохнуть от себя, точнее от своих надоедливых мыслей, он вернулся в деревню.
Сразу же как только он вбежал в дом, его носа коснулись потрясающие запахи.
Санго повернулась к Инуяше и с набитым ртом произнесла.
- Пришоежиняйся Инуяша.  – Потом запив большим глотком воды, она указала по целую гору пирожков. 
Внимательные и цепкие глаза полудемона, а так же нос, сразу же приметили, что Мироку пьет явно алкоголь. При чем высококачественный.  Инуяша так же  заметил, что Шиппо пытается проглотить сразу три пирожка. Но поскольку один пирожок размером примерно в пол него самого, выглядело это смешно.
- А с чем это пирожки? – Инуяша как не пытался, а так и не смог по запаху узнать начинку.
Каедэ, до этого мирно живавшая пирожок,  не громко ответила на вопрос:
- Из Лисьих ягод.
- Э??? Разве Лисьи ягоды не ядовиты? – Инуяша тут же прибрал руку, которую вытянул по направлению к миске.
- Да. Ранние Лисьи ягоды ядовиты,  поздние обычно используют как состав лечебных мазей. Однако из вовремя собранных ягод можно приготовить очень вкусный крем. Жалко, что Кагоме их не попробует. – Каедэ указала не ребят, которые съели уже больше половины.
На ум Инуяше тут же пришла одна вещь.
- А давай я пирожки Кагоме в тот мир передам? Заодно и проведаю ее. А то она вечно во что-нибудь влипает. – Полудемон говорил нейтральным тоном, про себя радуясь найденной причине.
Каедэ как будто бы только и ждала этих слов. Ее губы растянулись в хитрой улыбке, и она тут же поставила перед юношей  тарелку, укрытую белым хлопковым полотенцем.
Инуяша взял аппетитно пахнущее блюдо и попрощавшись бросился прямиком к колодцу. Не сбавляя хода, он так же быстро спрыгнул в недра колодца. Однако, не смотря ни на что, он не забывал следить под ноги.
Выбравшись из колодца в мире Кагоме, парень тут же осмотрелся. Здесь тоже был вечер. Почти ночь. Он еще пару минут постоял у дверей домика, который ограждал колодец, и потом, собравшись с духом, направился прямиком к дому. Однако дом встретил его тишиной. Лишь на столе, в столовой, сиротливо ютилась записка. «Мы уехали отдыхать, Кагоме. Приедем через неделю!» Инуяша задумчиво повертел записку,  и вместе с ней направился на кухню. Там, среди посуды, он обнаружил тот самый «хранящий еду» агрегат, который Кагоме, кажется, называла… холодильник? Открыв его, он не обнаружил места, и поэтому, немного покопавшись, всунул тарелку во второе, нижнее отделение этого самого ящика, где на выдвигающейся «полке», или как там это,  было сиротливо написано белыми буквами «Хранение». В общем, сунув остывшую миску, он закрыл этот страшный агрегат и направился в комнату Кагоме. Открыв ее, он как обычно устроился на кровати, однако это ему быстро надоело, и сев на подоконник, он задумчиво смотрел на заходящее солнце.

«Эх…. Опять в пустой дом! – Кагоме терпеливо стояла в очереди в магазине. – Может, надо было согласиться на поездку? Хотя… неделя? Нет! Инуяша меня бы со свету сжил или похитил и разрушил колодец. Хотя я ему параллельна! Зачем ему проявлять столько эмоций?»
Девушка боялась признать себе, что с того момента, как она поняла, что любит Инуяшу, ее чувства только усилились. И не просто усилились, а стали почти невыносимыми. Когда она стояла рядом с Инуяшей, ее так и тянуло коснуться его волос,  заглянуть в его глаза. Ей очень хотелось, чтобы он ее поцеловал, но она понимала, что этого ни когда не случиться.
«Он любит изысканную и сильную Кикио, а не меня».
Выйдя из душного помещения, она медленно направилась в пустой дом, где ее ни кто не ждал. Ей вообще-то и в магазин идти не надо было. Просто так не хотелось чувствовать одиночества, которое обязательно заполнит душу, как только она войдет в дом и не услышит привычного ворчанья матери, по поводу  подорожаний на рынке. Деда, который сообщает очередному позвонившему, что его внучка, возможно, завтра сляжет с отравлением или ее повезут на обследование, чтобы выявить есть ли у нее диабет? 
Подойдя к развилке, Кагоме внезапно остановилась. По идее, чтобы побыстрей добраться до дома, нужно  пойти на лево  и обойдя парк, направиться прямиком к храму. Однако так не хотелось самой идти прямиком в лапы одиночеству….
Поэтому Кагоме пошла на право и   вошла в парк. Пройдя немного в глубь, она села на скамейку и взглянула на небо, которое окрасилось в сумасшедшие кровавые и золотые цвета.
Со стороны храма подул ветерок, и всего на миг Кагоме показалось, что он принес с собой легкий запах мускатного ореха и лаванды. Эти запахи обычно окружали Инуяшу. Мускатным орехом пахла накидка из шкуры огненной мыши, лавандой – его волосы и кожа.
А в небе над ней в это время шла война. Война терпкого, яркого света и беспощадной, всепоглощающей тьмы. И свет, проигрывая, уходил за светилом. А тьма, одерживая победу, охлаждала разгоряченный ветер и наполняла улицы своим  непрошибаемым мраком.
Она посидела там еще в районе часа, но, поняв, что уже очень поздно, да и холодно, Кагоме встала. Тусклый свет фонарей еле освещал путь. Поэтому девушка шла, скорее ориентируясь на память, чем на дорогу. Маленькие, осторожные шажки, существенно замедляли путь, но так же и  исключали возможность падения.
Выйдя из парка, девушка  вздрогнула. Ее лица коснулся легкий дождь, который впрочем, всего через минуту превратился в ливень.
Добежав до  храма, она остановилась, чтобы немного отдышаться. Потом побежала через двор и мимо молельни прямиком к дому.
Когда она вбежала в прихожую, первым ее побуждением было разложить продукты, а потом уже мыться. Однако у судьбы на этот счет было свое мнение, и она этого скрывать не собиралась.

Инуяша задремал, но не надолго. Как только его носа коснулся запах дождя, он тут же открыл оба глаза и внимательно  прислушался. Но все было по-прежнему. В доме была тишина и покой, которые уже начали раздражать.  Полудемон потянулся и хотел, было уже спрыгнуть вниз и пойти искать Кагоме по запаху, как она сама вбежала на территорию  храма.
Изящно соскользнув с подоконника, Инуяша быстро вытащил несколько полотенец.
Он спустился вниз как раз тогда, когда Кагоме вошла в дом и, тяжело дыша, прислонилась к двери.
Сейчас сходство Кагоме с котенком еще больше усилилось. Однако она напоминала брошенного одинокого котенка.
Черные волосы насквозь промокли и липли к покрасневшим щекам, но кожа была бледной. Полуопущенные веки трепетали, словно девушка боролась со сном. Школьная одежда липла к телу, не оставляя ни каких преград, а даже наоборот, прекрасно просвечивая мягкое изящное тело.
- Ну что? – Девушка стремительно подняла голову, не веря своим глазам. – Доигралась? Ну, если ты простудишься и заболеешь, знай - я за тобой ухаживать не буду!!! – Дрожащие губы попытались улыбнуться.
Инуяша, видя, что девчонка совсем замерзла, укутал ее в полотенце, второе надел ей на голову. Из рук забрал портфель и сумку и молча, поднял ее на руки. Она возможно бы сопротивлялась, но так приятно было оказаться в столь нежных и дорогих сердцу объятьях.
- Иди!!! – Он поставил ее у входа в ванную. – Помойся, а то и вправду простудишься.
- Хорошо! – Захлопнув дверь, девушка стала раздеваться. Когда кожи не касалась холодная промокшая одежда, стало теплее. А когда она залезла в ванну, все первые признаки простуды исчезли. Все кроме насморка! Но насморк не такая уж и большая плата за то, чтобы оказаться в объятьях любимого, но не любящего.
Однако, находясь в ванне, девушка впервые задумалась:
«А что здесь вообще делает Инуяша? Зачем он пришел? Неужели захотел меня навестить? А может быть, испугался за меня? Нет! Скорее всего, ему что-то передали, чтобы он передал это мне. Ведь по какой-то странной причине, только я и демоны (ну еще и полудемоны) могут проходить через колодец».
В конце концов, мысли завели ее в тупик. Немного еще полежав в теплой воде, девушка вылезла, вытерлась и надела свою любимую пижаму с нарисованными на ней котятами.
Войдя в комнату, она первым делом приметила Инуяшу, который вольготно развалился на подоконнике и меланхолично смотрел на дождь, который, в свою очередь, изредка попадал и на него самого.
- Приветик! – Кагоме улыбнулась и продолжила вытирать мокрые волосы.
- Здравствуй. – Инуяша открыл глаза и сел на подоконнике на корточки. Его нос аккуратно обнюхивал воздух. При этом он так смешно шевелился, что девушка заулыбалась. В такие моменты отличить полудемона от простой собаки было сложно, ибо поведение было идентичным.
- Ты что здесь делаешь? – Наконец решилась задать вопрос девушка.
- А? – Инуяша сначала не очень охотно оторвался от своего занятия, потом хмуро взглянул на нее и раздраженно выдавил. – Меня попросил передать тебе кое-что.
- Кто и что?  - Разочарованно промямлила Кагоме.
- Каедэ. Я не знаю что! – Соврал парень. Он украдкой любовался девушкой. Ее стройненькой фигурой, ее влажными волосами и немного длинноватыми, как у эльфов, ушками. В особенный восторг его приводили ее  губы. Нижняя полненькая, но короткая и пухлая, а верхняя маленькая, с едва заметными «уголками». Самое главное в ее губах был цвет! Коричневато-розовый, как у вишневого чая с молоком. Интересно, а вкус такой же приятный?
«О чем я думаю? Да, она красива, ей приятно любоваться, но я видел и покрасивее! Кикио например или Нара, а еще Мас-Ферал! Но… не одна из них не была такой слабой и сильной одновременно. Ни одна не сосчитала в себе столько раздражающих и отталкивающих, и одновременно привлекательных и притягивающих черт. Но… что же это все-таки за странное ощущение?»
- Ээээ? Ну и куда же ты это запихнул? – полудемон покраснел, и задумчиво уставился в окно на заходящий дождь.
- Я запихну это в «ледяной ящик»!!!  - Инуяша гордо выпрямился и задиристо усмехнулся. «Лишь бы не заметила, лишь бы не поняла… но что? Что не заметила? Что не поняла? Что она поймет? Что я еще не осознал?»
- А зачем? – Кагоме приложила пальчик к губам и задумчиво прикрыла глаза. «Ну прям маленький невинный ребенок. Нет, она точно похожа на котенка!»
- Ну… это была тарелка. Она была накрыта и от нее пахло чем-то сладковатым. К тому же тебе привет от Мироку и Санго. Шиппо как обычно сказал, что если я тебя обижу, то ты должна сказать об этом мне, я предам  ему,  и он со мной разберется. – На самом деле Шиппо что-то пробурчал примерно того же свойства, но услышать и разобрать это Инуяша так и не смог. – Каедэ сказала, чтобы ты поторопилась, она побоялась что, то что я принесу, может испортиться.
- Тогда пошли быстрей за мной!!! – Девушка как-то напряженно улыбнулась и взмахнув волосами цвета тьмы побежала вниз по лестнице.
«Она и в правду еще только ребенок. Но… мне кажется это нравиться?» Инуяша улыбнулся своим мыслям короткой улыбкой.
Войдя на кухню, он обнаружил Кагоме разбирающую сумки и одновременно готовящую поесть. Это было как-то странно. Девочка ловко вертелась по кухне разбирая чистую, вымытую вчера и высохшую сегодня посуду, разбирая сумки с едой и еще жаря что-то на плите. Причем две сумки были в основном набиты сладостями. Еще две отложены в сторону. А третья так и осталась в прихожей.
- Куда тебе столько? – Инуяша удивленно и подозрительно косился на видневшиеся  батарейки, странный баллон (это был небольшой термос), квадратные упаковки желтого цвета в виде тарелки (лапша быстрого приготовления).
- Это я возьму с собой. Родители приезжают завтра вечером. Они, наверное, будут уставшие и я решила, что прежде всего, я приготовлю им поесть. Потом упакуюсь…
- И сегодня мы пойдем в мой мир? – Инуяша приподнял бровь, требуя ответа на вопрос у затихшей девушки.
- Вообще-то я хотела завтра с утра. – Кагоме приподняла крышку у кастрюли с кипящей водой и высыпала туда какие-то приправы. Вторая кастрюля только была поставлена на огонь. – Мне просто надо приготовить поесть и надо собрать рюкзак. Надо выспаться, в конце концов!
- А что ты готовишь?
- Суп,  рисовые шарики и жареные мидии. – Девушка натянула фартук и стала чистить картошку. Поскольку она стояла спиной к нему,  и не предпринимала ни каких попыток к общению, Инуяша уселся за стол и стал методично осматриваться. – Инуяша… - внезапно произнесла Кагоме – а ты хочешь есть? – Девушка вопросительно посмотрела на него.
Ну и как можно хоть что-то ответить, когда на тебя невинно и дружески смотрит очаровательная  девушка? Как можно сделать хоть что-то когда на тебя так по-доброму  смешливо смотрят два карих глаза, которыми просто невозможно не залюбоваться? Как в таких случаях скрыть странную слабость, что появляется во всем теле и странное тепло, что обволакивает сердце и проникает в душу?
- Инуяша, ты меня слышал? – Кагоме вопросительно приподняла бровь.
- А? – Инуяша понял, что задумался и тут же разозлился на себя. Ну что же это с ним случилось? – Да, я голоден! – И это была чистейшая правда.
Те два дня, что Кагоме не было, Инуяша изъедал себя самокапаниями и сражениями с мухами. По этой причине поесть ему так и не удалось. Точнее он как-то об этом и не задумывался. Он просто спал и злился, злился и спал. Да и подслушанный разговор Санго и Мироку отнюдь не нагонял аппетита и не прогонял мысли.
- Хорошо. Ты подождешь, пока я приготовлю? Или тебе сделать что-нибудь по быстрому?
Инуяша хотел было сказать что подождет, как вспомнил, зачем вообще сюда пришел. Об этом он и сказал Кагоме. Девушка заглянула в холодильник, пока Инуяша позади нее внимательно разглядывая чайник. Электрический чайник сначала нормально воспринимал своего смотрителя, потом достаточно быстро зашипел, а потом и вовсе пар из носа пошел. Смотревший на это Инуяша лишь хмыкнул.
- Инуяша, ты точно положил то, что передала Каедэ в холодильник? – Девушка беспомощно осматривала  содержимое холодильника.
- Ага – меланхолично ответил он, зачарованно наблюдая за заигрывающим с ним мигающим огоньком, – во второе деление, вторую полку.
- А? – Она быстро раскрыла нижний отдел и вторую полку. Замерзшие пирожки очень сильно напоминали булыжники. – Инуяша, зачем ты положил их в морозильник!?
- Э? – Полудемон оторвался от созерцания гипнотизирующего огонька и взглянул на растерянную и возмущенную Кагоме. – Что значит «почему»? Вы же храните в нем еду. Когда я пришел, тебя не было. Я решил для сохранности положить тарелку в это сооружение. Однако в нем места не было и я решил положить ее в свободный ящик. – Флегматичность голоса повергла девочку в шок.
«Ну да, Инуяша же не привык к холодильнику!»
- Я разогрею их в духовке.
- Ага! – Инуяша снова уставился на мигающую лампочку.
«Странно. Каедэ никогда бы не послала ко мне Инуяшу по такой странной причине. Я же сказала ей, что вернусь через три дня. Я уверена, что к тому времени еще бы остались пирожки. К тому же сейчас пора  сбора Лисьих ягод. Она вроде бы продлиться целый месяц. Но тогда почему она его прислала?»
Кагоме автоматически делала работу, к которой привыкла. Ее волосы то и дело выбивались из аккуратного хвостика. Однако глаза заволокла пелена задумчивости.
- Кагоме? – Инуяша, который вновь умирал со скуки, обратился к девушке.
- Да? – Кагоме с легкостью вышла из задумчивости.
- Я есть хочу!!! – Словно в подтверждение его слов, живот завыл.
- Сейчас. Все уже готово.  – Выключив газ, она вытерла руки. – Что ты будешь?
- Все и побольше. – Инуяша даже подрыгивал ушами, когда Кагоме наливала в миску суп. «Совсем как щенок!» нежно подумала Кагоме, присаживаясь рядом с Инуяшей и тоже накладывая себе еду.  Некоторое время тишину кухни нарушали лишь звуки посуды. Потом к этим звукам прибавился настойчивый противный писк.
- Это духовка. – Зачем-то сказала девочка, зная что Инуяша ей не ответит. Полудемон, явно довольный тем, что ему дали поесть уплетал все, что стояло на столе.  Он даже стащил тарелку с супом у Кагоме. Но девушка, прибывавшая в умиротворенном состоянии души, никак на это не отреагировала. Она мирно думала о своем, когда ее мыслей вновь коснулся назойливый вопрос: «Зачем его послала сюда Каедэ?»
Кагоме пыталась найти оправдание столь странному поступку, однако так и не смогла исчерпывающе ответить самой себе. В это время ее глаз коснулась бумажка, лежавшая с внутренней стороны полотенца. Рядом с этой бумажкой лежала вторая.
В одной родители говори что уехали. (Бумажка лежала в прихожей уже в течении недели.) Другая же записка была написана на старом языке. В принципе, поломав голову ее можно было бы прочесть, но уставшая и вымотанная девушка не стала загружать себе мозги еще больше. Она хотела, было попросить Инуяшу самому помыть посуду, и в это время уйти в комнату спать, но она вовремя вспомнила, чем закончилось последнее мытье посуды. Пришлось покупать новые тарелки.
Тем временем, наевшийся Инуяша исподлобья наблюдал за задумчивой Кагоме.
- Я сама помою посуду. Иди спать. -  И собрав грязные тарелки, она методично стала чистить их, даже не задумываясь, а что она вообще делает?  Инуяша взял пирожок и послушно пошел наверх.
Желания сопротивляться или злиться исчезло в корне. Осталось лишь желание спать. Однако до Инуяши вовремя дошло, что он не знает, где ему спать.
Внизу послышался грохот бьющийся посуды. Весь сон как рукой сняло. Полудемон в мгновении ока оказался внизу на кухне.
На полу у раковины, прижимая к себе левую руку и сжимая правой лодыжку, в круге из осколков, сидела ошарашенная Кагоме. Девушка странно, с шоком в глазах смотрела на медленно стекающую красную струю крови.
- Кагоме… - парень не растерялся и, мгновенно подхватив не соображающую девушку на руки, перенес ее в ее комнату. Там из знакомого шкафчика достал круглую сумку, называемую аптечкой и,  поковырявшись там, вытащил бинты. Однако все еще испуганная Кагоме отказывалась разжимать руки.  Она просто застыла и пялилась в одну точку. Немного помучившись, Инуяше все-таки пришлось действовать силой. Он не сильно, но вполне ощутимо ударил девушку по щеке. Кагоме очнулась, как от глубокого сна, и схватилась окровавленной рукой за щеку. У нее не было слов комментировать ни свое состояние ни этот поступок.
Тем временем полудемон, осмотрев лодыжку, увидел длинную, но не очень глубокую ранку.
Кагоме посмотрела на парня и тихо прошептала:
- Перекись там. – Она кивнула в сторону аптечки.
Однако к ее удивлению  юноша приподнял немного вверх ногу, и перехватив ее руками в самом тонком месте, стал медленно слизывать кровь. Шероховатая поверхность языка нежно ласкала кожу.  Кагоме просто закрыла глаза, не в силах смотреть на что-либо дальше. Вскоре прикосновения исчезли и девушка почувствовала, как ее ноги касается холодный стерильный бинт.
- Руку дашь посмотреть сама или мне снова применить силу? – Ни капли эмоций не во взгляде, не в голосе. Лишь крайняя собранность во всех рассчитанных движениях.
Кагоме вытянула руку, и цепкий пристальный взгляд внимательно осмотрел такой же длинный и такой неглубокий порез. Быстро слизав кровь, которая все еще сочилась из раны, он так же крепко и надежно ее перевязал.
- Сиди. Я пойду, уберу осколки. – Длинные волосы мелькнули в дверном проеме, но Кагоме все еще видела перед собой золотые глаза, с таким равнодушием глядевшие на нее и ощущение прикосновений, которые были такими нежными и осторожными, хоть и крепкими.
«Что же ты чувствуешь на самом деле, Инуяша? Что говорит правду: глаза или прикосновения?»
- Что случилось? – Инуяша стаял перед ней, но смотрел в окно.
«Вот именно, что со мной случилось?» - Кагоме  задавала себе один и тот же вопрос, но так и не смогла ответить на него. Более того, она еще больше запуталась, повторяя про себя всего один вопрос «Что в тебе – правда?»
- Эээ? Я задумалась и совсем забыла про посуду. – Кагоме попыталась улыбнуться, когда вспомнила, наконец, про заданный вопрос, но Инуяша все так же сверлил ее равнодушными глазами.
- И это все? Какая же ты дура. – Прошептал про себя полудемон. Девушка оторопела и покраснев от злости тихим голосом прошептала «сидеть!» Причем  звучало это так мстительно, что Инуяшу не просто впечатало носом в пол, но и хорошенько сплющило.
- Дура!!! – На этот раз он это крикнул.
- Ах так? – Тоже разозлилась не на шутку девушка. – Сидеть! Сидеть, сидеть, сидеть, сидеть СИДЕТЬ!!!!!!!!!! – Во всю мочь крикнула Кагоме.
Каждое слово впечатывало его в пол все сильнее. Спина под конец болела так, что впору выть, но лицо тоже со всей силы впечатывалось в твердую поверхность.  Последний крик и боль в спине, как и дикая злость, стали почти невыносимыми. И тут он почувствовал, что его больше ни что не давит. Боль быстро прошла и парень начал вставать, чтобы высказать все, что он думал об этой девчонке. Однако, подняв взгляд на Кагоме, он с удивлением увидел слезы на ее глазах.
«Странно, она обычно после таких запалов уходила злой. Исчезала в своем мире. Неужели она постоянно плакала? Плакала как маленький ребенок. Неужели я заставлял ее плакать? Но почему она об этом не говорила? Или это не я?»
Девушка сжала руки в кулачки и сидя на кровати  свернулась в маленький комочек. Инуяша растерянно думал, что ему сейчас делать. Если он уйдет, то она возможно больше ни когда не захочет его видеть! Как там говорила Кикио?  «Лучший способ для мужчины, успокоить плачущую женщину, это нежно обнять ее. Однако к тебе это не относится полудемон. Ты никогда не сможешь нежно обнимать девушку». Как же больно сейчас ранили его эти слова, а тогда ему было плевать. Лишь бы забрать Шикон.   Тем временем, Кагоме уже стихла и, тихо всхлипывая, еще сильнее сжалась в комочек. «В конце концов, она плачет из-за меня…?» Подумал про себя Инуяша и решительно присел на край постели. Неловко поерзав, он коснулся ее плеча.
Девушка неожиданно резко поднялась и прижалась к груди полудемона. Обеими руками она обхватила его шею и снова заплакала. Юноша лишь грустно улыбнулся. «В такие минуты лучше молчать и улыбаться….» Как-то раз сказала Кикио, прижимаясь к нему и тихо плача. Просто потому, что плохо. Просто потому, что грустно. Просто потому, что надоело изображать из себя сильного мира всего.
Но Кагоме не Кикио – про себя подумал парень. Кикио это прошлое, а Кагоме… Кагоме это Кагоме.
- Прости… - девушка неловко попыталась отстраниться.
«Если твое сердце наполняется беспокойством, когда ее рядом нет. Когда  ты понимаешь, что даже на очень далеком расстоянии ты чувствуешь ее. Когда тебе ни чего ненужно взамен, просто быть рядом - пойми, это значит, что ты влюбился». Нара нежно смотрящая, на очень маленького мальчика, весело щелкнула его по носу.
« Чтобы узнать, влюбился ли ты, нужно просто задать себе вопрос: «А будет ли тебе больно, когда она уйдет?». Тихая улыбка Мас-Ферал,  не только самурая из прославленного рода, но и  простой, мечтательной женщины.
«Но помни – любовь нельзя ранить, ее можно убить. Причем порой всего,   одним движением руки».
- Прости меня Кагоме. Я не хотел. – Мальчик неловко приобнял ее за плечи. Кагоме, которая с трудом, но все-таки остановила слезы, заплакала снова.
Ей было очень плохо. Она даже не понимала, почему плачет сейчас. Ее же обнимает ни кто иной, как он. Он гладит ее по волосам, нежно касаясь плеч. И молчит. Просто молчит. А она только и может что плакать.
- П-п-п-пр *всхлип* прости меня! – Выдавила девушка. Хлюпая покрасневшим носиком, она попыталась отстраниться от Инуяши, но парень еще крепче ее прижал. – Я-я-а *судорожный вздох* намочила твою накидку. Она теперь вся в моих слезах.  – Девушка все еще смотрела в район его шеи и боялась поднять взгляд.
Инуяша посмотрел на свою накидку, она и вправду была мокрая, не то чтобы очень, но все-таки ощутимо. К тому же немного промокла и рубашка.
- Я повешу их сушить? – Ровным голосом, стараясь скрыть улыбку спросил парень. Кагоме лишь кивнула. Сил говорить не было. Она нахмурилась и грустными глазами смотрела на то, как дождь барабанит по стеклам и стекает по подоконнику.
«Дурочка. Я не знаю, люблю ли я тебя…. Скорее всего люблю. Но одно я знаю точно – я не хочу, чтобы ты плакала. Никогда!»
Стянув накидку, он повесил ее на  перекладину в ванной у потолка, на которую Кагоме обычно вешает мокрую одежду для просушки. Туда же была повешена и белая рубаха. Не найдя ни чего для замены, он вышел голым по пояс.
- Инуяша… - Девушка стремительно повернулась к нему, но с губ не чего не сорвалось. Лишь глаза лихорадочно осматривали  загорелую кожу груди. Девушка покраснела и снова уткнулась в колени.
- Что с тобой? -  Инуяша неловко сел на постель. Он вообще не понимал что ему делать. – Тебе не больно? – Наконец нашелся он. Девушка сдвинула брови и посмотрела на свои повязки.
- Я совсем забыла. Нет, не больно. – Она замолчала. – Прости меня.
- За что? – В притворном, но искусном удивлении воскликнул он. Потом подавшись вперед почти навис над ней. Девушка, чтобы сохранить расстояние между лицами,  вынуждена была отклониться, но в итоге лишь растянулась на постели, а над ней, не произвольно лаская кожу плеч и шеи длинными белыми волосами, навис Инуяша.
- За что тебя прощать? – Он склонился еще ниже. Кагоме  закрыла глаза. «В чем дело? Это своеобразный способ отомстить? Скорее всего».
Инуяша нежно коснулся ее губ своими. Слишком нежно. Слишком тепло и близко, чтобы поверить. Она оттолкнула его и уже в который раз заплакала.
- Я же извилась. Я извинилась. Я извинилась! Я извинилась!!!– Она осипшим голосом шептала слова, каждое из которых забивало в сочившееся кровью сердце очередной кол самобичевания. – Чего тебе надо? – Устало спросила она. Глаза стали почти пустыми. Инуяша молчал. - Ну что ты молчишь?
Кагоме села на подоконник и стала почти черными опустошенными глазами смотреть в небо.
Дождь только набирал обороты. Тяжелые капли с громким звуком ударялись о стены и землю. Однако листва этому была лишь рада. Да и воздух стал гораздо чище. Свежие потоки ветра рывками  врывались в комнату.
Девушка почувствовала рядом с собой, такое знакомое, но такое недосягаемое тепло. «И что ты будешь делать?»
Инуяша обнял ее и приподняв посадил себе на колени. А сам сел на подоконник. Кагоме прижалась головой к его груди, ощущая легкий запах лаванды, смешанный с запахом дождя. Она ухом слышала как спокойно бьется его сердце. «Неужели тебе все это так параллельно?»
- Кагоме, посмотри мне в глаза. – Она не послушалась. – Я сказал, посмотри! - С нажимом произнес он. Она нехотя подняла голову. Ее карие, опустошенные всем произошедшим сегодня, глаза  встретились с настойчивыми золотыми очами. - Что ты обо мне знаешь? Почти не чего! – Этот факт больно резанул ее сердце. – У меня в жизни было три женщины, которых я любил. – Девушка вздрогнула.  «К чему все это?» - И каждая оставила на моем сердце не исчезающую  печать. Нара заменила мне мать. Мас-Ферал была  самым лучшим другом. А Кикио стала возлюбленной. Пусть ненадолго, но все они дарили мне любовь и тепло. К каждой я испытывал свою неповторимую любовь. Все трое умерли, так или иначе, из-за меня. Мне очень больно это осознавать, но я так и не смог показать им свою любовь. Я всегда говорил о ней, но не мог показать. Я просто не умел! Не знал как, и все, что мне оставалось это каждый раз обнимать их и говорить, таким нежным голосом, на который я только был способен, о своей любви. В конце концов, они исчезли. Однако их слова я до сих пор помню. Они, в разных формулировках говорили об одном «Если ты чувствуешь, что без нее твое сердце разрывается, а с ней болит от не сказанного, то это любовь». Но понял я это, только тогда, когда увидел тебя плачущей. Я, кажется, очень сильно люблю тебя.  В любом случае, дороже тебя, у меня нет, и ни когда не будет. – Он поцеловал ее покрасневший носик.
Девушка ошарашено вглядывалась в его глаза, карими, наполненными удивлением недоверием и счастьем глазами.
- Но….  – У Кагоме не было слов.
- Береги эти слова, я говорю такое всего один раз. Так что лучше всего хорошенько их запомни! Я не скоро повторю их.  – Сразу с напускной серьезностью произнес он. Этим поступком он словно сказал – «Я не изменился».
Губы снова коснулись губ, словно давая время. Дождь уже давно намочил их волосы, однако они того не заметили. Дождь давно покрыл их тела капельками живительной влаги.
«Какова причина того, что ты делаешь? Что ты хочешь этим доказать?»
- Какова причина моего нахождения здесь? – Медленно прошептал он, с неохотой отрываясь от сладких губ. – Причина того, что я останусь? – Кагоме положила на его губы палец и аккуратно обвела их по контору.
- Останься… потому что идет дождь. Останься, потому что ты мне нужен. Останься, потому что мне холодно. Останься… останься просто так. Без причин и следствий. Но ты можешь придумать причины.
И снова одни губы в искушающем плену у других. Мокрые волосы липнут и путаются. Но разве это так важно? Разве сейчас это так важно?
Карие глаза закрыты.
Разве нужны причины для любви…?

Кагоме проснулась и тут же почувствовала, что что-то здесь не так. Она без удивления, но с улыбкой отметила Инуяшу, который обнимал ее за талию. Покраснев, она вспоминала все, что они творили этой ночью. Однако чувство неправильности не исчезало и девушка, повертев голову, обнаружила,  причину своего пробуждения. Через открытое окно в комнату проникал холодный воздух. Поскольку она во сне обнажила ноги, они замерзли, от чего возникал неприятный дискомфорт.
Встав, она шаткой походкой прошла к окну. Кагоме даже удивилась тому, какой счастливой она себя чувствует. Однако дождь, по-видимому, не прекращался всю ночь, так как перед окном на полу и ковре образовалась приличная лужа воды.
За время своего нахождения у окна девушка поняла лишь две вещи: она счастлива и ее тело теперь такой же температуры, как и ноги.
Дрожа от холода, она вновь залезла под одеяло. Но когда она случайно коснулась Инуяшы, тот поднялся как ошпаренный.
- Дура, мне же холодно! – Хмуро произнес он, тоже отмечая как в комнате холодно.  Обычно Кагоме обижалась, но сейчас она лишь улыбнулась и чмокнула его в щеку. Этот поступок ни как не отразился на Инуяше, однако его глаза смягчись.
- Кстати, сейчас около двенадцати. Если мы хотим уйти, до того как придут мои родители, нам нужно поторопиться. -  Девушка, как ни в чем не бывало, указала на часы.
- Но тебе холодно? Разве ты не замерзла? – Он схватил ее за руку и потянул ее на себя. Девушка, подчиняясь, пересела на его колени и, прижавшись к нему, со спокойствием отметила, какой же он теплый.
- Да, я замерзла, но нам нужна прибраться в доме и уйти до возвращения мамы. Не то мне снова не избежать тяжеленной сумки с огромным бенто на всех нас. – Кагоме вылезла из объятий Инуяши и, немного стесняясь, пробежала быстро в ванную.
Инуяша одевший лишь нижнюю часть своей одежды вспоминал куда же он делал верхнюю ее часть. Вспомнив, что оставил их в ванной для просушки он без стыда открыл дверь ванной и войдя прошел к своей накидке, которая уже давно высохла.
Кагоме покраснела, когда увидела Инуяшу, однако у полудемона и в помине не было мыслей подглядывать, он лишь нагнулся и легко поцеловал ее в лоб и так же молча вышел.

- Что теперь? – Задала вопрос девушка.
Убравшись, она умиротворенно сидела на кровати, пытаясь не заснуть от успокаивающего душу мурлыканья, которое сама же и издавала. Все тело было легкое, словно она была во сне. Глаза не открывались. Просто не хотелось. И по всему телу потоками распространялось чувство бескрайнего удовлетворения.
- В каком смысле? – Инуяша подозрительно глянул на мечтательно улыбающуюся девушку. Не то, чтобы эта мечтательность и умиротворенность ему не нравились. Просто последние два часа она провела, убираясь во всем доме. Она мотивировала это тем, что все равно скоро исчезнет. Да и сегодня выходной, что ей еще делать?
Полудемону было все равно, что такое выходной. Он в принципе не знал и даже не понимал этого слова, однако, судя по довольной мордашке Кагоме, этот самый «выходной», был очень хорошим временем.
- Ну, мы идем или нет? – Раньше школьная, а теперь повседневная одежда валялись рядом, сама девушка была облачена в яркое голубое, с  большими белыми розами, кимоно, которое было сантиметров на десять длиннее, чем сама Кагоме в целом. Однако это, судя по всему, ее ни сколечко не смущало, и она свободно подметала пол полами этой одежды.
Инуяше это кимоно не очень нравилось. Он вообще не понимал этого странного желания всегда носить что-то разное. Он сам ни когда не менял стиля одежды. Она всегда была одной и той же, разве только иногда белая рубашка сменялась красной?
Да и то привыкнуть было сложновато. Но вот такая резкая смена школьной формы, на кимоно…. Инуяше потребовалось бы несколько месяцев, чтобы привыкнуть и различать Кагоме.
- Я иду! А вот ты?
- А что я? - Девушка натянула сандалии и, сложив школьную форму в сумку, встала у двери. – Я уже готова. – Инуяша свалился с подоконника, хорошо, что еще в комнату, а не на грязную, мокрую Землю.
- Ты пойдешь в этом? – Взгляд Инуяши говорил «Не верю!!!»
- А почему бы нет? – Кагоме ответила ему «Поверь!»
- Но, это  не совсем, тоне совсем не удобная одежда, для путешествий! – В Инуяше уже разгоралось чисто мужское непонимание женского мира.
- И только? – В Кагоме загорелось чисто женское упорство и уверенность в безвкусии мужчин. – Почему я не могу пойти в тот мир в этом кимоно? Оно удобно, свободно, в нем легко и не жарко. Так почему нет? К тому же ты мне не муж!!! В чем хочу в том и иду!
- Это кимоно вызывает отнюдь не детские мысли. А, судя по моему нюху, с той стороны нас ждет Кога, Санго, Мироку и Шиппо, ну и конечно еще несколько волков. – Инуяша очень злился. – Зная этого не доношенного волка, я подозреваю что, увидев тебя,  он снова капитально двинется. А еще раз вступать с ним в схватку, которая окончиться твоим коронным «сидеть» я не собираюсь!!!! – Инуяша повернулся к двери и уже хотел, было выйти, как до него насмешливо и игриво донеслось.
- Инуяша, сидеть. – Девушка спокойно прошла мимо него и спустилась вниз. Инуяша, которого мягко, но все-таки ощутимо, притянуло к полу, с возмущеньем подумал, что эта любовь еще потрепит ему нервы.

- Кагоме нет!!!! – Инуяша решительно преградил девушке путь.
- Инуяша, ну что не так? – Кагоме, которая уже предвкушала встречу с Санго, которой тоже припасла кимоно, с неудовольствием остановилась.
- Я запрещаю тебе идти туда в таком виде! – Весь вид Инуяши говорил о решительности. Хотя когда он был не решительным? -  К тому же мне бы хотелось с тобой поговорить, а в том мире это сделать не возможно.
- Хорошо, мы задержимся еще на один час, но не более. Родители приедут через три часа, однако нельзя не иметь времени про запас. На всякий случай!
- Хорошо. Оставь вещи здесь и скажи, где мы можем спокойно поговорить?
Девушка задумчиво и лениво перебирала в своей памяти все места, которые знала. Дом она даже и не пыталась приплести в эту вереницу образов, так как в нем была идеальная чистота, которую, в случае еще одной мелкой ссоры, не хотелось портить.
Внезапно на ум пришел вчерашний день. Как она сюда шла. Парк.
- Недалеко отсюда есть очень красивый парк. Я люблю там гулять. Особенно во время цветения сакуры…. – Она аккуратно поставила свою сумку и направилась к выходу. Но на лестнице была подхвачена вихрем по имени Инуяша.
- Где парк находиться? – Инуяша привычным жестом надел красную кепку и вопросительно уставился на девушку в своих объятьях.
- Нам нужно обойти вот это стену. – Она кивком указала на четырехметровую стену окружавшую ухоженный парк. Хмыкнув, Инуяша с легкостью перелетел через забор и приземлился на одной из веток дерева. Густая листва полностью скрывала их от посторонних глаз, но Инуяша на всякий случай внимательно осмотрелся.
- Я хотел поговорить о наших отношениях! – Сказал полудемон, удивляясь самому себе. - Что теперь? Мы будем скрывать наши отношения или расскажем о них?
- Я хочу быть с тобой Инуяша, о чем еще речь Я, в конце концов, люблю тебя. В чем дело? – Кагоме не знала, что ей теперь делать.
- Я тоже тебя люблю, и скрывать это не собираюсь, однако и выставлять это на показ тоже не буду. Я очень беспокоюсь за тебя. Моя шкура толще твоей. Это доказывает хотя бы то, что у тебя на руке и ноге до сих пор раны, которые на мне бы зажили почти мгновенно. Поэтому у меня к тебе просьба… - Он замолчал и стал рыться в кучке одежде. Он достал колбочку, в которой хранились осколки Шикона. Открыв ее, он  достал один из них и протянул девушке.
- Что? – Кагоме не понимала, что от нее хочет парень. Однако догадывалась.
- Я не хочу потерять тебя, так же как, потерял других.  Этого осколка не хватит на то чтобы сделать из тебя демона или полудемона, однако это усилит тебя. Возможно, появятся способности к регенерации и магии. К тому же ты в любом случае останешься хранителем и последним фрагментом Шикона. – Он держал осколок на вытянутой ладони.
- Но… - Девушка сомневалась. Она понимала то, что говорил Инуяша это правда. Но тогда она на веки останется связанной с тем миром.
- Ты не станешь бессмертной – продолжат уговаривать Инуяша. – Даже демоны, большинство из них, смертны. – Однако Инуяша что-то скрыл. Это было видно по его лицу.
- Что еще? Что ты скрываешь? – Девушка подозрительно покосилась на парня.
- Я хочу быть уверенным, что ты не сбежишь от меня, поэтому хочу чтобы ты дала мне клятву верности.
- Вышла замуж? – Переспросила Кагоме. Она глазами-блюдцами смотрела на парня.
«Вот так вот! То ты страдаешь от любви, то выбираешь, отвергнуть или принять предложение замужества».
- Да. – Инуяша кивнул. Причем кинул так серьезно и решительно, что у Кагоме не осталось ни как их сомнений – это НЕ шутка.
- Хорошо. – Решилась девушка. Она посмотрела в глаза Инуяши, которые просто освещали и радовали ее своим неповторимым теплом.
- Однако ритуал свадьбы демонов отличается от людского. Сначала Шикон. – Парень дал ей осколок, и девушка проглотила его. Поморщилась, но проглотила. После этого она сразу же скрючилась. Ее организм переваривал камень и высвобождал силы. – Потерпи. Все будет хорошо. – Инуяша на всякий случай прижимал девушку к себе, чтобы она не свалилась. Он уже жалел, что они не в доме.
Через полчаса спазмы прекратились. Девушка умиротворенно вздохнула и устало прижалась щекой к плечу Инуяши. Ей все еще было немного плохо, однако чувствовала она себя превосходно. Девушка ясно ощущала, как перестраивается организм. Теперь она уже понимала, Нараку ни когда не получит весь Шикон.
- Сейчас будет больно. – Предупредил парень и повернув ее руки ладонями вверх сделал кресты на участках коже в районах вен. Там где до этого была царапина после вчерашнего происшествия, была лишь чистая кожа.
- Больно. – Девушка смотрела на кровь, но не сдвинулась с места. Не могла. Она конечно очень боялась. Не совершает ли она ошибку? Но все мысли были сметены чувством эйфории при мысли, что Инуяша всегда будет рядом. – А разве для этого не должен присутствовать демонический священнослужитель? Или что-то типа этого? – Подозрительно спросила она. Она конечно подозревала, что демона, женясь или выходя замуж отнюдь не надевают белое платье и черный фрак, но она думала что хотя бы священник в черной рясе у них присутствует.
- Нет. Этим мы и отличаемся от людей. – Инуяша сделал точно такие же порезы на своей коже. –  Ты точно согласна всю свою жизнь провести рядом со мной. От этой клятвы уже не избавиться. От нее даже смерть не спасет.
- Да! Я уверенна. – Кагоме закрыла глаза, а Инуяша сплел свои руки с ее так, чтобы кресты располагались друг на друге. Красный огонь обуял запястья. Однако Кагоме не чувствовала боли, она смотрела на Инуяшу так, как и он смотрел на нее. Огонь исчез через несколько минут. 
Девушка повернула руки запястьями к себе и увидела на белой коже выжженную пентаграмму в виде креста черного цвета. На руках Инуяша были точно такие же кресты только красного цвета.
- Теперь ты – моя!!! – Как-то маниакально прошептал он и поцеловал ее в губы. Девушка ответила на поцелуй.
- А теперь мы быстро убираемся из дома. Мои родители пока не готовы к тому, что я – твоя жена. – Если Кагоме раньше сомневалась, то сейчас, оказавшись в руках своего нареченного, она окончательно развеяла все сомнения. Как же грели эти кресты сердце.
- Ага!!!

Эпилог.

- Где Мико-сама? Она очень нужна нашей деревне. На нас ночью стали нападать какие-то демоны. Они уже истребили почти половину населения. Пожалуйста, позовите Мико-сама!!! – Трое мужчин умоляюще смотрели на жителей деревни.
- Мы бы помогли вам, но вот чего мы не знаем, так это где Кагоме-сама. – Женщина обеспокоено огляделась.
- Мама и папа уже отправились в вашу деревню!!! – Жители оглянулись по сторонам и только потом  посмотрели вверх. На расстоянии четырех метров от земли, на самой толстой и нижней ветке объемного высокого дерева сидели четверо детей. Все они были разного возраста, однако самому старшему было в порядке одиннадцати, а самому младшему – шести.
- Иноку! – Внизу прямо под ними с хлопком матерелизовался рыжий лис.
- Доброе утро господин Шиппо. – Жители древни приветственно склонили головы.
- Это же лис???? – Пришедшие со страхом смотрели на изящное животное, которое было примерно ростом чуть пониже двух метров. Лис вздохнул и с еще одним хлопком принял человеческую форму. Женская половина населения покраснела, глядя на красивого молодого юношу, длинные рыжие волосы которого, словно огонь - мотылька, притягивал взгляд. Большие хитрые глаза так бесцеремонно и дерзко заглядывали в душу. Все еще юношеская фигура, была так изящна, что было просто хамством подумать о нем как о человеке.
- Дети, вниз. – Шиппо не предпринял ни каких попыток остановить спрыгнувшую четверку. Дети же неимоверно быстро оказались на ногах, без ушибов и синяков и на земле.
- Идемте. Я, кажется, не разрешал вам сбегать? – Икоку как самый старший получил два удара по голове, остальным досталось по одному.
- Да! – В унисон ответили они и, на перегонки со вновь принявшим облик лиса демоном, помчались по воздуху к дому в лесу.
- Сто к десяти, что Инуяше вновь продеться восстанавливать забор! – Сказал один житель другому.
- Ты думаешь?
- Нет! Три к одному, что Санго, которая гостит у них вместе с сыном, разнесет еще и пол леса.
- Вы все не правы. Тысяча к одному, что Мироку явиться сюда к ночи и вместе с пришедшим, к тому времени, Инуяшей, они разнесут абсолютно весь дом.
- А как ты думаешь, Санго и Мироку померяться?
- Да померяться, куда они денутся. К тому же Анока не позволит своим родителям разойтись.
- Ну….
Ошарашенные пришельцы чуть в обморок не упали. Мало того, что дети самой сильной в Японии Мико – полудемоны, так у ее в роли няньки лис, в роли друзей охотник и монах, а в роли мужа непредсказуемое существо, которое лучше не злить.
- Я придумал!!! – Внезапно раздалось в толпе. – Всю деревню ставлю на то, что к вечеру, когда будет разнесено крыльцо и забор, вернуться Мироку-сама и Кагоме-сама с Инуяшей, они успокоят детей, но потом их навестит Кога, признается Мико-саме в любви. Инуяша взбеситься, и разнесет дом в дребезги!!! Потом еще и наведается Сессемару с Рин, Куой и Рене и это окончательно взбесит всех. Поэтому пока Кагоме-сама, Рин и Сессемару будут сидеть и тихо-мирно пить чай, на поляне в километре от дома, сам дом разнесут все, кто в нем останутся. В последствии Инуяша, скорее всего, в ближайшую неделю будет восстанавливать с остальными дом, а Кагоме с Рин и Санго будут весело щебетать, обмениваясь информацией на счет своих мужей. И, конечно же, Рин в очередной раз поежившись скажет, как же она все-таки боится мать Сессемару. Особенно когда та наблюдает за их детьми.
- Возможно.
- Очень может быть.

Тем временем по лесной дороге шли двое. Женщины в одежде Мико и парень в красном костюме. Эти двое смотрели только вперед. Но это не мешало им молча наслаждаться обществом друг друга. В свете заходящего солнца мелькнул камень Шикон без одного осколка. Длинные черные  локоны женщины   сплелись с белыми волосами мужчины.
- Как ты думаешь, что в этот раз крестьяне наговорят пришельцам? –  Женщина задумчиво перебирала четки.
- Не знаю Кагоме. Они, скорее всего, приплетут туда всех, кого только смогут. Да еще и меня ревнивым идиотом выставят. – Мужчина надулся. Строго говоря, ему на вид было не больше двадцати, а девушке и того шестнадцати.  – Меня больше интересует вопрос, на сколько все это серьезно?
- Ну, если к нам нагрянет только Санго, то Шиппо справиться со всем. Если добавить сюда Мироку и Когу, то придется восстанавливать дом и забор. Если Рин с Сессемару, то Шиппо снова будет жаловаться, что проводит лучшие годы жизни, возясь с детьми. – Кагоме представила себе это и прыснула от смеха.
- Скорее всего. – Инуяша приобнял девушку  они вместе направились в очередное короткое путешествие.

- Я слышал, что Шикон все еще не собран полностью? – Пришельцы сидели у огня. Рядом с ними всего в двух метрах стояли три мальчика и одна девочка. Девочка была беловолоса с пушистыми ушами цвета серебра, и теплыми янтарными глазами. Хрупкая фигура утопала в слишком длинном кимоно, но девочка видимо к этому привыкла, так как ее движения были точны и рассчитаны. Мальчики же сочетали в себе белые и черные тона в разных пропорциях и глаза у всех были карими. Почти пугающе темными.
- Нет. – Ответила девочка. – Моя мама – последний осколок Шикона!!!

Конец

POMAH
ПАСЯБА. 

Картинки.

Йо\Анна
Аниме: Шаман Кинг.

Отредактировано Anasteischa (2007-05-29 09:26:31)

Аниме: Рубаки.

Все.

Автор: Anasteischa.
Пейринг: Трей/Рен.
Рейтинг: NC-15.
Фендом: Шаман Кинг.
Дискламер: Отказываюсь.
Размещение: Свяжитесь со мной, прежде чем   размещать где-либо.
Жанр: Сенен ай/ намек на яой.

«Я ни от кого не завишу. – *Удар.* – Я никого не люблю. - *Еще удар.* –  Я один и я не умею любить».
Еще один удар гуандао и  тренировочная кукла была разнесена в щепки, но Рену от этого лучше не стало, в раздражении отбросив оружие, он подошел к окну.
«Холодно,  на улице темно и холодно, так же как и в моей душе. Так же темно и так же холодно».
Рен Тао устало прикрыл глаза, полные одиночества, боли и какой-то щемящей тоски.  Так он простоял минут 10, пока не заныло тело от неудобной позы. Тогда Рен, все еще не открывая глаз, пошел к выходу из тренировочного зала. Молча и все так же с закрытыми глазами он прошел в комнату, потом в ванную, переоделся и лег спать. Он не открывал глаза, он не хотел видеть темноты и холода, он хотел, что бы его глаза вновь увидели, то, что сам Рен пережил около года назад. Картинки мелькали одна за другой. Вот Йо улыбается и говорит, что все прошлое должно остаться в прошлом. Вот Джокко что-то пытается сказать, но шикигами Анны быстро затыкают ему рот. Яркие, яркие картинки не давали места темноте и холоду, но вот последнее сражение и вновь темнота. Рен открыл очи и  широко распахнутыми глазами наблюдал за огнем в камине.
Зима в поместье Тао всегда была жесткой, равнодушной и холодной. Чем-то Тао были похожи на эту зиму - все были холодными и равнодушными. Но после того как Рен стал главой семьи, отношения в семействе Тао поменялись, а зимы остались прежними.
«Почему мне так холодно? У меня есть все – друзья, семья… все. Почему же я не чувствую радости?»
«Твоих друзей сейчас нет с тобой, они все уехали кто куда, а ты один – начало нашептывать ему внутреннее «я». – Анна и Йо уехали в родную деревню Йо. Рио с загнанными в угол путешествуют в поисках святой обители. Юсуи с Пирикой, кажется, уехали на север. Джокко вообще смылся неизвестно куда. Джун с Пайлонгом в Гонконге. Фауст с Элизой в Германии. Морти сдает экзамены. Все, больше ни кого, ты один Тао. Один. Один…".
- Ну все хватит, я уезжаю в… горы  Канта (таких гор не существует, но со своим вампирским воображение их создала, все что я могу вам о них сказать, это что у подножья гор находится дорогой горнолыжный курорт,  а сам дом располагается где-то ближе к вершине  самой высокой горы – Катони). Сегодня же. – Сказано-сделано. Ровно через час Рен с одним чемоданом выезжал из поместья Тао, что бы уехать… в еще одно поместье Тао. Канта отличалось от поместья Тао, только тем, что находилось высоко в горах, там не было слуг, да и вообще это было скорее не поместье, а маленький уютный домик, который отец перед смертью завещал Рену. Рен бывал там редко, но сейчас ему захотелось вновь посетить этот старый домишко.
В Канто.

Туда Рен попал только на следующий день к вечеру и все из-за пурги, и что было удивительным, настроение у Тао было выше среднего. Он попросил, что бы завтра ему завезли продукты, а сам, придя в дом, стал распаковывать вещи и таскать дрова, которые он  еще вчера по телефону попросил привезти, к сожалению, связь прервалась, так что договорится о доставке продуктов не удалось.
Казалось бы, замечательный отпуск, но чего-то Рену не хватало, чего? Ему было спокойно, весело и даже уютно, но был какой-то странный дискомфорт, словно ему чего-то не хватало.
«Мне хорошо, но все-таки плохо. Что со мной, не ужели приехать сюда было ошибкой? Нет. Мне здесь спокойней и уютней.   Ладно, пора спать".
Впервые за очень долгое время Тао спал спокойно, по крайней мере, так было сперва.

Впереди мелькают лица. Лица друзей, которые веселятся без него, он пытается их поймать, но не может. Они ускользают. Он падает на пол и…. Кто-то рядом, совсем рядом, опасность".

ОПАСНОСТЬ! – сработало в его мозгу и Рен проснувшись схватился за меч грома и провел длинную, глубокую рану по груди… Трея. Юсуи казалось, был в шоке и тут же потерял сознание.

Натренированный Рен мигом подхватил Трея на руки и положил на постель, побежав за аптечкой, он ругал себя самой распоследней скотиной. Вернувшись, он быстро зашил рану и перевязал ее. Рана была глубокой, но, слава богу, не достаточно, что бы Трей умер сразу. Она тянулась от левого плеча до правого бедра.
«Шрам останется, но я думаю Хоро-Хоро с этим справится».
Трей пришел в себя только ближе к ночи.  Рен тогда задремал и проснулся, когда кто-то потрепал его за плечо.
- Рен… Рен проснись. -  Мигом, очнувшись Тао увидел перед собой хмурую рожу Юсуи. – Приветик Тао.
У Рена даже голос пропал. «Приветик Тао» - и это все. Тао пришел в ярость. Он вскочил на ноги, и стал орать что, есть мочи:
- Приветик? Я тебя чуть не прикончил, а ты – «приветик»? Какого хр..на ты подкрался ко мне ночью? Что ты вообще здесь делаешь?
- Успокойся Рен.  Я не виноват, что ты псих ненормальный. Я не подкрадывался, просто ты стонал во сне и все время кого-то звал, я попытался тебя разбудить, кто же знал, что ты так отреагируешь? Во время турнира, когда тебя будили, ты ни когда такого не вытворял, а я и подумать не мог о таких рефлексах. – Трей поморщился, смотря на перебинтованный торс и плечо. -  А вот что я здесь делаю, это посложней вопрос. Я здесь инструктором работаю, но я взял неделю выходных. Мы хотели провести рождество  - на этих словах, он поморщился  - с  тобой и сделать тебе сюрприз, но ты смотался, мы тебя хотели уже начать искать, как мой начальник сказал, что я должен доставить еду некоему Рену Тао, который живет в доме  у вершины горы Канто. Так вот я и решил заодно немного поболтать с тобой и выяснить изменился, ли ты? Вижу нет, как был гордым идиотом, так им и остался. – Трей гордо выпрямил спину и стал развязывать бинты. Несмотря на то, что шаманами они уже не являлись, коее какие навыки остались, поэтому на месте пореза был лишь тонкий шрам. – Э, ладно. – Трей пальцем провел по шраму.
Тао сглотнул, когда он перебинтовывал Трея, то ему было не до разглядываний, но теперь он заметил, что  мускулатура у Трея хорошо развита, на теле нет ни единой жиринки, а  кожа очень белая и немного прозрачная на венах. У Рена перехватило дыхание, но всего на секунду, он быстро собрался и откинул последние мысли как не нужный хлам. Трей накинул рубашку и Рен почему-то почувствовал разочарование.
- Ну, привез продукты, а теперь катись отсюда. –  Рен раздраженно подошел к камину и подложил дрова.
- Ну и уйду. Все равно через четыре дня сюда приедут остальные. Вот тогда то мы и заставим тебя вновь улыбаться. – Трей даже скривил губы в знак того, что говорит это по просьбе Йо.
Рен ничего не ответил, а вышел из спальни, пройдя в кухню, он увидел гору продуктов. И сноуборд. Трей прошел вслед за ним и надел куртку, после чего взял сноуборд. Так же молча, он вышел и тут же влетел обратно.
- В чем дело? – Рен в недоумении глядел на Юсуи.
- Там пурга. Мне придется остаться. В такой погоде мне и заблудится не долго, а я еще жить хочу. Так можно остаться? – Трей выглядел таким рассерженным, что Рен разозлился.
- Если моя кампания вам не претит,  - с ехидной ухмылкой произнес он – то оставайтесь. Будете спать на диване.
- Спасибо, с благодарностью принимаю ваше предложение. – Не менее ехидная улыбка и не менее издевательский тон.
- Хм. Ну, вот и ложись. Завтра уедешь, желательно еще до того как я встану.
- Не волнуйся, когда ты встанешь, меня уже и след простынет. – Трей пошел в гостиную и тут же улегся на софу, перед камином.
Рен с выражением вселенского возмущение вошел в свою комнату. И только закрыв дверь, он позволил себе улыбнуться.
(От автора: Но если вы его спросите, улыбался ли он, то боюсь вы решитесь головы раньше чем поймете что совершили ошибку.)

Проснулся Рен от трехэтажного мата, который был слышен на весь дом. Вскочив, он метнулся в кухню и увидел Трея, который, ругаясь, смотрел в окно. Рен тоже посмотрел туда и понял возмущение Юсуи – на улице до сих пор была метель.
- ЗА ЧТО МНЕ ЭТО? Меня всего лишь просили, что бы я передал продукты. За что? (От автора: это в переводе на русский что он говорил, писать же что он кричал на самом деле не могу, там сплошные *пип*)
- За все хорошее, что ты сделал нашей планете. – Трей в раздражении развернулся и почему то покраснел глядя на Рена. Рен в недоумении смотрел, как его оглядывает Трей и только потом догадался посмотреть на себя. Рен слишком быстро проснулся, поэтому забыл, что вчера заснул голышом. Покраснев Рен выбежал и  быстро оделся, когда он вошел в гостиную, Трей странно улыбаясь, пил кофе. Рен пощелкал пальцами перед глазами Юсуи, но не к чему хорошему это не привело.
«Это он что из-за меня так замечтался?» - Рен уже хотел было улыбнулся как Трей прошептал мечтательно и с вздохом – Тами. У Рена  защемило сердце, да что, в конце концов, с ним происходит, он не любит Трея, а испытывает, что-то похожее на ревность.

Весь последующий день они не произнесли не слова. Рен читал фолиант, а Трей от нечего делать спустился в подземный этаж, там стояло несколько тренажеров. Ближе к вечеру Трей сел в кресло напротив Рена и втырил в него взгляд своих потрясающих темно-синих, почти черных глаз. Рен в свою очередь отложил книгу и так же стал смотреть на северянина желтыми янтарями глаз. Гляделки продолжались около десяти минут.
- Ну что ты смотришь на меня? – Наконец не выдержал Рен.
- А ты что смотришь на меня? – Вопросом на вопрос ответил Юсуи.
- Ты первый начал эту игру в гляделки. – Рен встал с дивана и уже протянул руку к косе смерти.
- Игру? Мне просто скучно, и холодно.
В комнате и вправду было холодно,  дров привезли малую часть и поэтому в камине только догорали угли. Вообще с маленьким запасом еды и без дров – романтика, сплошная романтика.
- А я что виноват? – Рен отложил гуандао и снова сел.
- Ну ты у нас умняшка, может ты придумаешь как меня согреть? – Трей сказал это обычным тоном, но по телу Рен прошла дрожь желания.
«Да что здесь в конце концов происходит? Это же Трей Юсуи, ночной кошмар городов.  Он мне параллелен, у и что, что у него красивое тело, ну и что, что…. Тьфу ты о чем я думаю: красивое тело? Не я точно перегрелся на солнце….. Нет, переохладился на морозе».
- Эй, Реееен. Земля вызывает Рена Тао, прием как слышите. -  После того как Трей задал ему «невинный» вопрос Рен впал в глубокую задумчивость. Трей сел перед ним на колени и пытался спустить его с небес на Землю. Рен пришел в себя так же внезапно, как и вышел.
- Ты что делаешь здесь? – Рен смотрел на Трея который стоял на коленях между его ног и тыкал его в грудь.
- Я хотел, что бы ты пришел в себя. А то ты улетел куда-то, а мне скучно и холодно. – Одна прядь голубых волос упала на щеку, делая парня еще более привлекательным в глазах китайца.
Если бы Трей не приставал к нему, если бы не провоцировал, возможно, бы ни чего не случилось бы из того, что случится позднее.
- Тебе холодно? Мне тоже. Тебе одиноко и скучно? Мне тоже. И я даже знаю, как нам обоим помочь.
С этими словами Рен Тао  посадил Трея к себе на колени и впился в его губы жестким всепоглощающим и таким долгожданным поцелуем. Трей застонал и лишь крепче обхватил Рена за шею. Тао же в свою очередь сорвал с Юсуи бандану, и,  подхватив его на руки пошел в спальню.
Он очень нетерпеливо бросил свою ношу на середину двуспальной постели, а сам лег сверху.  Трей подумал, что все произойдет быстро. Все и вправду было быстро. Быстро, сильно, без капли нежности, но это нравилось обоим.
- Теперь ты согрелся? Теперь тебе одиноко? Скучно? – Рен приподнялся на локте и всмотрелся в краснеющего парня.
- Нет. - Он так нежно смотрел на Рена, что у последнего приятно заныло на сердце.
«Тао, ты дал ему то, что он хотел, теперь гони его. Тебе ни кто не нужен».
- Тогда иди спать. – Рен быстро отвернулся, что бы не смотреть, как Трей уходит. Юсуи вздрогнул как от удара и быстро одевшись выбежал. Через несколько секунд послышалось как хлопнула входная дверь. Рен приподнялся в недоумении. Потом посмотрел в окно.
«Да там же пурга и за метр ни чего не увидишь. Что же этот идиот делает. Одевшись, Рен выбежал следом. На снегу были еле видны следы от ног.
«Трей не взял ни чего, даже сноуборд. Вот идиот».
Рен побежал вперед. Прекрасная физическая подготовка позволяла ему легко преодолевать сильные порывы ветра. Минуты через три Рен увидел Трея. Юсуи лежал,  на снегу рядом с его головой образовалась небольшая лужица крови, а рядом выступающий камень.
«Видимо Трей упал и ударился  о камень».
Рен поднял парня на руки и обнаружил, что кроме джинсов и майки на нем ничего нет. Ругаясь на чем свет стоит Рен пошел обратно домой. В доме он быстро разогрел воду (в доме все работает на генераторе, но вот отопление пока не провели), завернул Трея в одеяло и  перевязал голову.  Когда вода согрелась Рен заварил две чашки чая и подняв Трея пересадил его на свои колени. Трей пришел в себя через несколько минут, но как только увидел перед собой лицо Рена зажмурился и попытался выбрался.
- Да хватит ерзать. Лежи и не рыпайся. Тебе нужно согреться.
- Спасибо ты меня уже согрел. – Трей пытался слезть, но Рен был сильнее, потому, когда ему надоело эта маленькая война, он сжал руки Трею и запечатал его рот поцелуем. Трей успокоился, но по его щекам скатились слезы. Рен в недоумении посмотрел на мокрые щеки и грустные полные боли глаза. Именно в этот миг, Рен, наверное, и понял – что значит любить. Ему хотелось, что бы Трей улыбался, причем искренне, счастливо и главное, улыбался только ему, Рену. У Рена даже  дыхание перехватило от того, что он почувствовал. Вот чего ему не хватало всю жизнь – любви.
Трей в свою очередь плакал все сильнее, а потом и вовсе разревелся на плече Тао.
- Ну все успокойся. – Трей успокоился только минут через пять. Он всхлипнул и посмотрел покрасневшими глазами на Рена, в ожидании чего? Наверное извинений. А может еще чего нибудь? - Прости меня. – Просто и очень тихо прошептал Рен. Нежно гладя синие волосы Трея.
- Тао не извиняются. – Прошептал Трей с удивлением глядя на китайца.
- Тао делают все что захотят. Тао могут все. Тао могут даже любить. -  Рен чуть потерся щекой о холодную руку, которую Юсуи  робко положил ему на щеку.
- А ты кого-то любишь? – Трей немного помрачнел.
- Да, я люблю… тебя.  – Совсем тихо закончил он. Но Трей услышал, мало того, что услышал, он еще и  с воплем «Ура» притянут Рена за шею и впился в его губы счастливым поцелуем. Через несколько минут они вынуждены были оторваться друг от друга по причине нехватки кислорода.
- Знал бы ты, как я тебя люблю. – Прошептал Трей, прижимаясь лбом ко  лбу Тао. – Ты всегда был таким холодным, таким равнодушным, а я всего лишь раз увидев тебя, влюбился по уши.
- Почему же ты грубил мне всегда?
- Ты не замечал меня. И я стал злиться, постепенно я смог скрыть любовь за дружбу-вражду. – Трей покраснел.
- А не знаю, когда полюбил тебя. Просто не помню. Может сразу, может постепенно, но осознал я свою любовь лишь тогда когда увидел твои кристально-чистые слезы. – Рен чуть заметно улыбнулся. – Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю.

P.S.: Когда прибыли остальные Трей и Рен были неразлучны. Они все рассказали друзьям. По настоящему удивился только Лайсерг, но он не спец по человеческой психологии, так что мы его простим.

Голубоволосый - Трей Юсуи. Фиолетоволосый - Рен Тао.

Глава вторая.

Еще одна ошибка.

- Трей вставай. – Над ухом раздался бешеный крик, принадлежавший Джокко. Трей мигом вскочил на постели. Отошел он от шока и ярости только тогда, когда Йо сказал, что лицо Джокко, щас станет цветом схожим с его волосами. После коротких уговоров он разжал руки.
- Пойдем Трей. Рен решил сегодня покататься на лошади, и мы все решили составить ему компанию. – Трею не очень хотелось спорить, поэтому без лишних слов он оделся и спустился на завтрак.
За столом сидела вся компания, точнее те, кто приехал – Рио, Джокко, Лайсерг, Джун, Джинни, сам именинник, Анна, Йо тоже сел на свое место напротив нее и по правую руку от Рена сидела… Мати. Еще две девчонки – Канна и Мари – вбежали в комнату минутой позже и сели по обе стороны от места,  которое по видимому должен занимать Трей.
Но это его не волновало, его волновала только Мати, которая нежно глядела на Рена. Трей думал, что хуже и больнее, чем было три года назад, не будет. Ошибался. В сердце как будто бы всунули раскаленную кочергу. Голова закружилась, но Трей настолько привык прятать истинные чувства за маску, что без особого труда страдал дальше, а в слух выдал:
- Так, так, так .... Бывшие Ханугами? – Откровенная издевка в голосе видимо больно резанула Мати. Мари и Канна только заскрежетали зубами – шаманками они уже не являлись. Все остальные в немом изумлении смотрели на Трея. Сам же Трей мило присел за стол и молчаливо осматривал оживающих друзей. Йо, конечно же, первый стал стараться загладить  недавние слова. Потом вступилась Анна и Джокко. Потом сама Мати, что-то тихо сказала и все вздохнули свободнее.
- Трей? Ты, почему не ешь? – Джокко улыбнулся, уплетая за обе щеки что-то очень вкусно пахнущее.
«Жаль, что мой желудок отказывается это есть. Вкусно пахнет. – Трей потянулся к вилке, но тут совершил ошибку и бросил взгляд на Рена. Рен смотрел на него гневно, но на самом дне глаз (Трей также научился смотреть в душу через глаза) ему померещился всплеск  страсти и нежности. – Нет. У меня точно глюки. Да и есть уже точно не хочется».
Трей  стал смотреть в тарелку. Под конец Йо все-таки удалось втянуть его в беседу. Которая по началу была нормальным обсуждением  лошадей, а закончилось дракой между Треем и Канной. Как эти двое умудрились от невинной темы «лошади» дойти до горячей темы «Хао» осталось загадкой для всех. Канна была примерно с Треем ростом, но уступала ему в силе, поэтому Трей с легкостью перехватил ее руки и  завел за спину. Канну быстро успокоил Йо. Он спец по общению с психами.
Настроение было подпорчено, да и из-за ссоры все девчонки отказались от прогулки – решили посплетничать. Рио остался дома, он без девушек жить не мог. Джокко тоже решил остаться и достать бедную Тамао, которая уже пол дня благополучно скрывалась где-то в доме.
В результате поехали кататься Рен, Трей, Йо, Лайсерг.  Прогулка была приятной. Пока лошадь Лайсерга не споткнулась и он не упал, ушибив ногу. Ему еще повезло. Йо сразу же сказал, что поедет в дом, а Трей и Рен могут продолжать прогулку. Отказать Йо они не смели, поэтому дальше поехали. Молчание угнетало. Казалось, лошади чувствуют настроение хозяев, поэтому и отошли друг от друга на метр.
- Э… С днем рождение Рен. – Неловко и как-то слишком холодно сказал Трей.
- Спасибо. – Рен бросил один яростный взгляд в сторону голубоволосого. – Ты что-то имеешь против Мати? – Спросил он спустя некоторое время.
- Нет. Она мне параллельна. Мне все равно это твой праздник. И мне плевать на то, что ты приютил у себя наших врагов.
- Бывших врагов.
- Нет, они до сих пор враги. По крайней мере, для меня. Ты ведь все это время крутил роман с Мати. Мне интересно, а он знал о том, что ты встречаешься с одной из его слуг?
- Ты ревнуешь?
- Нет. Глупости.
- Ты сказал мне еще три года назад, что бы я забил на это, и что ты меня не придашь.
- Да. Я и не предал. Я терпеливо выручал тебя, пока ты с ней встречался.
Под конец тирады они оба орали. После чего замолкли и уставились в разные стороны. Через 15 минут они подъехали к ручью. Трей слез с лошади и пошел к не глубокому берегу – вода была холодной и кристально чистой. Было красиво. Трей бы сейчас с удовольствием полюбовался бы этим, если бы не Рен. Он как шел рядом. Под конец Трей не выдержал и со всей дури припечатал его спиной к дереву.  (Рядом  с рекой находился старый лес.) Молчаливый бой закончился так же внезапно, как и начался. Закончился он интересным образом – Рен притянул Трея и впился в его губы  жарким поцелуем.
Юсуи вмиг стал сопротивляться, только бы не сдаться. Но Рен был мастером во всем и с легкостью сломил сопротивление.
«Кое-что не низменно – я как любил его, так и люблю. А он, он любит Мати. Так зачем он меня целует?»
Трей собрал оставшуюся волю в кулак и, вырвавшись, отошел от фиолетоволосого парня. Несколько секунд он еще о чем-то пытался думать, но Рен не тот, кто легко отпускает свою добычу.  Он тут же снова притянул его и впился в его губы поцелуем
Трей пытался вырваться, Тао пытался удержать брыкающегося парня. Итогом всему этому служило то, что Рен и Трей упали на ковер из мягких опавших листьев и зеленой высокой травы. Они оба долго перекатывались по земле, пока сверху не оказался Рен.
- Убью. – Тихо констатировал он. Дальше было не до словесных перепалок. Рен завладел губами Трея и теперь в бой за первенство вступились языки.  Рен Тао не отличался нежностью, поэтому, дернув кофту, он разом оторвал все пуговицы. Трей сдался страсти, но не Рену, так что пользовался любой возможность и оказывался с верху. Тао не стал мириться с таким положением, но в сражении  потерял  футболку.  Эта война была интересной, но быстро закончилась в пользу сильнейшего, то есть Рена. Тао запечатал рот Трея поцелуем и, сжав руками его бедра, быстро и без подготовки вошел в него. На весь лес раздался крик одновременно и боли, и наслаждения. Странного наслаждения. Трей извивался в объятьях золотоглазого парня, но не пытался вырваться.
«Что……….. это? – Мыслями теперь были отдельные фразы. –  Полуболь….. или полунаслаждения…… странно……. Тепло и холодно……….. наслаждение….. еще…. Но не сейчас…… чувствовать.…… Только он……….. ждал…….. зачем……..»
В теле как будто бы натянули струну. Она натягивалась тем сильнее, чем быстрее был темп Рена. Потом струна лопнула и, от избытка чувств, Трей закричал и изогнулся в агонии экстаза. Рен  тоже кончил и тяжело дыша, упал на Трея.
Вот тут Рен сделал самую большую, но по щету вторую ошибку – сказал:
- Спасибо Трей….   
Через несколько секунд, когда до Трея дошел смысл фразы, он скинул с себя Рена и на шатающихся ногах встал. Он успел натянуть штаны, как его обняли знакомые сильные руки. Но ярость не дала ему поддаться этой ласке. Он локтем ударил Рена поддых и, взяв другую свою одежду, пошел к лошадям. Рен не ожидавший такого упал, но, придя в себя, тоже стал одеваться, но он не успел…. Трей вскочил на свою лошадь,  взял за поводья лошадь Тао и поскакал к дому. Рен,  трехэтажным матом покрывая себя, Трея и вообще жизнь,  сел и прислонился спиной к дереву. Открыв глаза, он посмотрел вокруг и с горечью произнес:
- Я снова ошибся….

Глава 4.

Пришло время сказать «прости»….

Пилика до сих пор не пришла в сознание, хотя прошло больше шести часов. Такому длинному сну было лишь одно объяснение – шок. Девочка была истощена. Видимо ее мозг просто не смог принять все это.
Остальные в подавленном состоянии сидели кто где. Джокко впервые за эти выходные просто сидел рядом с Тамао и не шутил. Лайсерг, с помощью Хлои и карты искал логово Хао.
Йо с Анной сидели в сторонке и пытались найти Трея. Это не удавалось. Ведь было всего лишь абстрактное тело, нет души. Нет ничего, но они не желали сдаваться.
Все кроме Рена и Мати, были на виду. Эти двое ушли около двух часов назад и сейчас находились в спортзале, где тренировались. Точнее тренировался Рен, а Мати сидела в сторонке. После очередного яростного удара, Рен повернулся к притихшей девушке:
- Ты ведь все знала? С самого начала? Всё знала и всё равно играла по моим правилам. – В его голосе был гнев, а не удивление.
- Да. Это был единственный способ. – Мати печально улыбнулась, от чего стала милее.
- Единственный способ? Я и так чувствую себя последней св*лочью в этом мире. Ты что не понимаешь, что теперь я еще чувствую вину из-за того, что не могу ответить тебе взаимностью? Из-за того, что играл тобой? – Рен уже не контролировал эмоции. Да, это был настоящий Тао. В глазах ярость и ненависть. Только эта ненависть к себе.  Ему было легче ненавидеть себя, чем попросить прощение. Его разум отказывался принимать, что он способен сказать это простое слово – «Прости». А если бы сказал, тогда, все было бы по-другому. Все.
- Но ты не виноват Рен. – Мати попыталась прочитать мысли парня по глазам, но они выражали только ненависть.
- Не виноват? Не виноват??? - Голос стал совсем тихим.
- Да не виноват. – Мати обняла парня и прижала его голову к своему плечу.  – Успокойся. Йо его найдет.

Йо упускался все глубже в темные воды  сознания и силы. Его тело свободно тонуло в пустоте. Но разве в сознании есть пустота? Нет. Рядом с ним, такая же свободная и не обремененная тяжестью мира, парила  Анна. Этих двоих связывали длинные бусы. Глаза были закрыты, но тела были напряжены.
«Ты его чувствуешь?»
Голос раздался и везде, и в то же время ни где.  Голос был спокойный и явно принадлежал Йо.
«Нет. Как ты думаешь, где он?»
Девушка остановилась в мире бесконечной тьмы. Казалось, она просто застыла. Йо тоже застыл. Лишь бусы удерживали их на достаточно близком расстоянии.
«Не знаю Анна. Я не могу его найти. Ведь я вижу души, а если души нет, то…»
«Мы не можем погрузиться глубже – мы просто растворимся. Нужно  выйти и попытаться вновь».
Йо и Анна открыли глаза и оказались в гостиной.
- Я не могу увидеть его. – Йо сейчас был спокоен и сосредоточен. Один его взгляд говорил – перед вами король.
- А можно попробовать найти растворенную душу? – Анна сжала бусы, которыми обвила себя и своего мужа.
- Нет. Но у меня есть идея. Я погружусь в  покои.
- Но….. ты можешь оттуда не выйти. Это же самые низкие инстинкты.  – Анна крепче сжала бусы. В повседневной жизни она могла перечить и грубить ему, зная, что он все поймет, потому что тогда рядом с ней был Йо, который готов идти на уступки. Но сейчас перед ней Король Шаман и она обязана подчинится. Всего один взгляд Йо подавлял в ней все порывы. Анна вздохнула и встала. – Я постараюсь держать тебя до максимума.
- Нет, я пойду один. – Йо закрыл глаза и свет, который казалось, исходил из души, осветил гостиную. Анна лишь села на край дивана и стала наблюдать, как становятся призрачными очертания тела ее любимого.
Видимо это свет привлек всех. В комнату вошли даже Рен и Мати.  Они заворожено наблюдали за Йо. Этот свет был наполнен силой и могуществом. Он приятно обволакивал и… погас.
- Анна что с Йо? – В испуге спросила Тамао. Света больше не было, и перед всеми предстал дух Йо. Нематериальная, почти призрачная оболочка.
- Он погрузился в покои души и сознания Трея. -  Холод и лед голоса не смогли скрыть страх.
- Покои? Объясни, что это? – Мати отошла от Рена и  подсела к Канне и Мари.
- Все сознания и души делятся на три ступени.  Самая поверхностная – вэра. Это то,  о чем мы спокойно думаем, и что не скрываем. Поверхностные чувства. Вторая ступень моран – там находятся все чувства, что мы испытываем. Моран – придел допустимого, по крайней мере для медиума. И самая последняя ступень -  покои. Там опасно. Мы не смогли обнаружить, в первых двух слоях души Трея, поэтому Йо хочет попытаться найти его по третьему уровню.  Если он будет недостаточно сосредоточен, то просто растворится в мыслях Трея, точнее станет с ним единой душой.
- Он что идиот? – Рен  гневно смотрел на Йо, после чего в бешенстве уставился на Анну. – Почему ты его не остановила? Он твой муж и…
- Он Король Шаман. – С достоинством произнесла Анна. – Его слово - закон. Я могу перечить Йо в домашних делах, но перечить в этом – нет.
Рот раскрыл даже хладнокровный Фауст. Чтобы Анна признала, что Йо главный? Этого ни кто, ни когда не видел. Анна проигнорировала все взгляды и лишь с едва заметным испугом воззрилась на своего мужа.

Хао сидел в середине пятиконечной звезды. Его призрачные формы становились все отчетливей. Рядом, в полу метре от конца звезды, сидел Трей. Пустые глаза безэмоционально наблюдали за  действиями господина. Рядом с ним, с такими же пустыми глазами сидели человек 15. Они так же безэмоционально наблюдали за призраком.

Йо почувствовал, что он попал в запретное место. Его тут же стало носить в водовороте. Было больно. Перед глазами мелькали картинки связанные с самыми больными темами, которые сознание и душа прятали так глубоко, как это возможно, потому что забыть это не возможно.  Спокойные глаза невозмутимо осматривали, то, что не смог забрать даже  Хао.
Картины, бессвязные картины прошлого мелькали в мыслях. Йо сосредоточился и все-таки смог отделить мысли Трея от своих. Хотя ощущение было не из приятных – хотелось спать, забить на все вокруг и просто спать. Йо широко раскрыл глаза и увидел полутемный зал. Нет, это видел не он. Это был взгляд Трея, который смотрел на Хао.  Чуть заметный поворот головы и Трей заметил более дюжины людей разного возраста.  У каждого были пустые глаза. Тут прямо в ухе раздался глумливый шепот:
- Ты нашел меня. – Рука впилась в шею и Йо почувствовал боль. Он схватился за сжимающую шею руку.  И пусть рука была не материальная, но сжимала, так что казалось, голова отлетит в сторону. –  Лучше не появляйся здесь. Ведь первой жертвой будет он.
Йо стал стремительно терять контроль.  Он пытался отделить свой разум, но не мог, все как будто бы смешалось. Ни чего не хотелось.

Анна вскочила, когда увидела, что Йо поднял руки к шее в попытке что-то или кого-то оттолкнуть. Со стороны это выглядело глупо. Но то, как стали растворяться черты лица, дали ясно понять, что Йо зашел слишком далеко.
- Силой 1080 бусин, я приказываю духам Асакур стянуть путы бремени и вернуть грешную душу на Землю. – Голос дрожал, глаза расширились, а руки тряслись так, что не поддержи ее во время Тао, который тоже изучал  ментальный транс, она бы не удержалась. Он стал повторять за ней и поддерживать волнующуюся девушку, ведь если она не сосредоточится на вызове, они могут не успеть.
Яркий ослепительный свет вспыхнул подобно молнии – обнажив страхи и надежды, - и так же мгновенно затух.

Йо уже почти не мог различить ни чего, на все хотелось плюнуть и подчинится такой родной и надежной пустоте. И когда он уже хотел сдаться, он услышал зов, почувствовал, как его когтями вырывают из чужого сознания. Было больно, но мысли прояснились сразу. Он чувствовал сразу два зова. Один – холодный и… беспокойный, который принадлежал Анне. И другой – стальной и  уверенный. 
Глубокий вздох и протяжное шипение. Боли была сильной.  Но перед тем как потерять сознание от боли он смог прошептать:
- Пещера Ноул, в горах Вирдан. Трей.

Хао с задумчивым выражением лица смотрел на кровавые развода, которые рассекали спину синеволосого парня. После некоторых раздумий Хао пальцем поманил безвольную куклу, раба который был готов на все, только  бы угодить своему хозяину.
- Йо придет за тобой. – Прошептал Хао,  нежно целуя северянина. Осмысленное чувство, которое стало рождаться в душе парня,  исчезло. – И Тао придет за тобой. – Еще поцелуй. – И все друзья.  Я уверен, что даже твоя сестра придет, хоть она и слабая шаманка. – Нежное прикосновение к коже груди и ожог, который следовал за этим. – И тогда я  уничтожу их.

Йо очнулся спустя час. Его взгляд долго не мог сфокусироваться, но это не помешало Анне, бросится к нему на шею и нежно прошептать о том, как она беспокоилась. 
- Я не хотел бы вас прерывать, но…. – Рио завистливо вздохнул.
- …но нам пора. -  Закончил за него Рен.
- Да. Но пойдем мы …. – начал было Йо
- Я жду вас 3 минуты – не придете, я поеду один…. – Рен сказав свое веское слово, вышел из гостиной.
- Пойду я, Рен, Фауст, Джокко, Лайсерг и Рио. Все остальные останутся здесь. – Йо тоже вышел вслед за Тао.
Оказавшись на улице, вышеперечисленные личности встали подле Йо. Перемещение было не из приятных. Было такое впечатление, будто бы тебя протаскивает через самое  узкое место в песочных часах.   

Хао почувствовал присутствие брата, как только тот переместился. Лишь легкое недоумение отразилось на холодном лице.
- Даниел?
- Да? –  Пепельноволосой мальчик с черными глазами подошел к одному из концов пентаграммы.
- Возьми с собой всех и любыми способами не допусти проникновения Йо с друзьями сюда. Не пропустить, но и не убивать.  Мне нужен еще час. – Все встали и ушли. – А ты Трей - сказал он уже собиравшему выйти парню – останешься со мной. Мне нужно перестраховаться.

Йо переместил всех к входу в пещеру. Темный тоннель не вызывал доверия, но Йо точно чувствовал, что был именно здесь. Сначала они подумали, что ошиблись, но как только вошли в освещенный огромный зал, они поняли, что они там. А помогли им в этом шестнадцать человек в возрасте от 15 до 40 лет. Они были абсолютно разные: блондины и брюнеты,  девочки и мальчики,  но глаза…. Пустые черные глаза давали понять, что это только оболочка.
- Кто они Йо?  Они мне напоминают… - Джокко внезапно замолчал.
- …Трея. – Закончил Тао. Пустые глаза казалось, пытались выпить душу.
- Это точно такие же шаманы, как и Трей. Те, кто по разным причинам хотел избавиться от боли.
Первые три атаки совершили подростки – пепельноволосый, блондинка и рыжая. Рен захотел усмирить их с помощью фуреку. Он не успел услышать крика Йо. Когда его фуреку сетью окинуло троих, страшная боль наполнила тело.
Вот пепельноволосый, он наблюдает как его девушка – мечта всей его жизни, изменяет ему с лучшим другом. Появляется Хао и парень согласен отдать все чувства, потом пустота.
Вот и блондинка – ее бросил парень, в которого она была до  безумия влюблена. Она бессмысленно бродит по подворотням и видит парня в огне. Он шепчет, что заберет ее боль, ее чувства. А ей все равно. Она готова на это, лишь бы у нее не было сердца, потому что боль слишком сильна.
А вот и рыжая – парень, которого она любила, был просто св*лочью. Он пригласил ее к себе, где у него были друзья, и пустил ее по кругу как шл*ху.  Когда он выпроваживал ее домой, на прощание он сказал, что не плохо подзаработал на ней. Это было последней каплей. Девочку упекли в психушку, где до нее благополучно добрался Хао. Девушка отдала все, лишь бы отомстить и забыть. Через некоторое время в квартире того парня были найдены трупы трех друзей и его.
Воспоминания закончились, и Рен обнаружил, что он  лежит на каменном полу, а Йо что-то трясет его за плечо.
- Вставай все кончено. – И после того как Рен встал с неприсущим ему пафосом добавил: - В следующий раз слушай короля.
- Асакура молчи. Что это было? – Рен огляделся и обнаружил, что марионетки Хао были в отключке. – Что здесь было?
- Ты, пытаясь связать их своим фуреку, и взял их воспоминания, как плату. Ты видел их прошлое. После того как ты отключился, я, наконец, сказал, что драться с ними можно только оружием. Мне некогда было будить тебя, поэтому мы разбили их, и у меня появилось время. – Последнее предложение сопровождалось фирменной улыбкой.
- Асакура я…. – начал он.
- Поблагодаришь меня, когда мы спасем Трея. Пойдем. – Асакура засмеялся и без труда увернулся от удара гуандао, который был предназначен ему, но получен стенкой.
- Вы – он указал пальцем на Рио, Джокко, Лайсерга и Фауста – побудете здесь и последите за ними. Они скоро очнуться, и вам нужно будет их снова усмирить.

Как и ожидал Хао, его новые игрушки проиграли. Как же против Короля Шаманов? Но времени они выиграли слишком мало.
- Трей?
- Да хозяин?
- Ты будешь драться со своими бывшими друзьями.
- Да хозяин.
- Дерись гуандао. – Хао предвкушал победу. Он знал, что Йо ни когда и ни за что не осмелится поднять руку на Трея, да и Тао тоже.
- Да, хозяин. – Черные глаза смотрели на вход; мускулы напряглись, когда послышался топот ног.
Первым вбежал Рен. За ним Йо. Одного взгляда хватило, что бы понять, что Трей будет драться с ними, и что настроен он решительно. Йо стал призывать силу Короля Духов, но голос Хао, пренебрежительным тоном оповестил:
- Ты, конечно же, заметил, что поле окружающее меня слабое, но надеюсь, ты понимаешь, что я не так глуп. Если ты пробьешь поле, то умрет Трей, поскольку именно его жизненная сила поддерживает заслон. Начинай Трей.
Северянин молча кивнул. Черные глаза быстро оценили ситуацию, и первая атака была направлена на Йо. Гуандао прошло рядом с головой. Сам же Король Шаман мучительно думал о том, как ему спасти друга. Следующий  удар был направлен  на Рена. Китайский войн легко и непринужденно обошел атаку и подножкой сбил Трея с ног.  Безразличным взглядом, мазанув порвавшеюся рубашку и легким движением снял ее с плеч. На груди и спине в больших количествах находились порезы и ожоги. От следующего выпада Тао еле уклонился – вид искалеченного тела вверг его в ярость и необъяснимое желание помочь. 
- Что ты с ним делал? – Рен яростно сверкнул глазами и отразил очередной удар Трея.
- Я наказал его за неповиновение. – Хао улыбнулся одними уголками губ, но холодные глаза выдавали его безразличие и сосредоточенность на другом деле.
- Рен – прошептал Йо ему на ухо – я нашел способ уничтожить связь.
- Какой? - Рен тоже говорил шепотом. Он смотрел на действия своего оппонента, и с не скрываемым восхищением наблюдал за тем, как Трей легко  скользит и изгибается, уходя от удара.   
- Ты должен отвлечь Трея. Расскажи ему что-то, что может пробудить воспоминания. Я не знаю что. Просто отвлеки его, пока я буду обрывать его духовную связь с Хао. – С этими словами Йо встал напротив брата и что-то стал шептать. Связь, которая была между Треем и Хао потускнела, а новая связь, которую настраивал Йо, становилась крепче. Хао лишь в смятении  оглянулся и вновь закрыл глаза.
- Трей помнишь Пилику? – Рен ушел от очередного удара. – А помнишь… турнир? -  Ноль эмоций. Рен сделал еще несколько неудачных попыток что-то рассказать, но Трей не реагировал. К тому же кожа на мышцах от перенапряжения стала лопаться и кровь потекла из носа – признак того, что тело на приделе.  Рен в смятении смотрел в пустые глаза и просто от отчаяния тихо сказал: - Я тебя люблю. – Трей, до этого делавший шаг для выпада остановился. – Я всегда тебя любил. – Продолжил он неуверенно. -   И понял это еще когда познакомился с тобой. Ты тогда улыбался, пусть и не до конца доверял мне, но улыбался. Потом я заметил, что ты тоже проявляешь ко мне интерес, но я боялся признаться первым. Боялся сказать первым эти три слова. Боялся. – Рен отбросил гуандао и выпрямился. –  Я знал, что ты ходишь и смотришь на мои тренировки из дальнего угла. Не видел, а чувствовал. Я стал крутить роман с Мати, надеясь этим выманить у тебя первого признание. Но потом я понял, что зашел слишком далеко. – Вздох. –  Меня воспитывали властным и бесчувственным, поэтому мне в голову не приходило, что я могу говорить кому-то «прости». Я не захотел учить это слово даже тогда, когда научился чувствовать – не мог. Слишком сильные и глубокие были раны на сердце. В этом была моя ошибка. Я не мог признаться в любви сначала. Потом не смог попросить прощение.  Когда после того случая в тренажерном зале я пришел к тебе, я думал ты признаешься, но я ошибся. Ошибся уже в который раз. - Слеза одиноко скатилась из  пустого, черного глаза. -  Меня тогда встретил холодный северянин.  Я все три года пытался как-то сблизиться, но так и не смог. Все мои попытки ты пресекал еще в начале.
Глаза Трея стали более осмысленными.  Он схватил гуандао и, сделав выпад, чуть не попал в сердце, но в самый последний момент  траектория изменилось и лезвие угодило в каменную стену. Сила была велика, так что древко «косы смерти» переломилось. Трей в притык подошел к несопротивляющемуся парню.  Сильный удар заставил Рена сесть. Просто потому что уже не было сил стоять.
- Потом та ссора у реки. – Продолжал он. - Я тогда не контролировал себя. Я просто не мог заставить себя первым сказать слова любви. Я составлял планы. Мне она казались идеальными, но все проваливались.  А потом ты сбежал от меня и я устал. Когда я добрался до дома, я был взбешен так, что мне уже было на все наплевать – я хотел, отчаянно хотел сказать тебе все, что накипело в моей душе за столь долгое время. Но ты так и не дал мне шанса сказать.  И вот сейчас я говорю то, что должен был сказать тебе давно: я тебя люблю.  Прости меня за все.
Глаза до этого черные, стали темно-синими, в них была боль.  Трей взял лицо Рена в руки и с каким-то отчаяньем стал говорить:
- Почему? Ты не сказал мне тогда это? Почему? Ни чего бы этого не было. А ты…. Почему ты заставил меня это пережить…. Все это. – Трей уткнулся носом в ямку между шеей и плечом и тихо всхлипывал.  Рен обнял его и стал гладить по спине.
Йо тем временем уже одерживал победу над Хао.  Огненный шаман изо всех сил пытался сдержаться, и это у него удавалось, до тех пор, пока человек, который удерживал его поле, не сорвался с крючка. Всего несколько секунд и пентаграмма стерлась и еще не оживший дух, который был связан с ней, снова  растворился в вечности. 

Эпилог.

Прошу повтори….

Трей долго не приходил в себя. Он потерял сознание, когда чувства, что отнял у него Хао, вернулись к нему. Остальные пришли в себя довольно быстро и попросили прощение, за нападение. Йо лишь улыбнулся и переместил каждого к себе домой.
Трея же пришлось тащить. Хоть фуреку Йо и залечило внешние раны, видимо душевные еще до конца не затянулись.  Когда  Рен вышел из пещеры с Трем на руках,  до всех и все дошло. Возможно, ни кто бы не догадался, если бы не нежные взгляды, которыми Рен просто засыпал Трея. Переместившись,  Тао весь дом перевернул с ног на голову. И что очень странно его поддерживала в этом не Джун, а Мати. Джун просто в шоке смотрела сначала на брата, потом на Трея, а потом успокоилась, потому что ни когда не видела его таким счастливым.
Но пока ни кто не смел успокаиваться, ведь Трей не пришел в себя и поэтому еще не известно не чего.

Рен внимательно читал книгу, сидя возле Трея. Последний прибывал без сознания около четырех дней и это беспокоило. Тао задремал. Проснулся он оттого, что кто очень не милостиво что-то у него спрашивал.
- Рен? Рен? Тао, м*ть твою, живо проснись и объясни, что ты здесь делаешь? Тао? РЕН ТАО!!! – Последний крик окончательно вырвал Рена из царства  снов.  Открыв глаза он обнаружил, что на него смотрит Трей. В глазах отражалась уверенность и боязнь боли. Но румянец на щеках, говорил о неуверенности.
- Добрый вечер. – Очень тихо прошептал Рен.
- Ага, добрый. – Наступило неловкое молчание. Рен в упор смотрел на Трея, пытаясь, встретится взглядами, а Трей смотрел куда угодно лишь бы не смотреть на Рена. Так прошло минуты три.  Юсуи, наконец, повернул голову в сторону Рена. Глубокие, темно-синие глаза смотрели с непониманием и затаенной болью.  В других случаях Рен бы молча встал и удалился, но пришло время исправлять ошибки.
- Ты что нибудь помнишь? - Решившись, наконец, начал Рен.
- Нет. Я помню, как шепнул «да». После этого только тьма. – Северянин запнулся.
- Прости…. – Совсем тихо начал китаец.
- За что? – В недоумении и удивлении спросил Трей.
- За то, что не мог сказать тебе, что люблю тебя. За то, что боялся попросить прощение. За все то, что по моей милости тебе пришлось пережить.
- … что любишь меня? – Тихо повторил он.
- Да. Я должен был сказать тебе об этом еще тогда три года назад, но…. – Рен в знак смятения опустил голову.
- Но что?
- Просто, я не мог понять тебя.  Одно время мне казалось, что ты отвечаешь мне взаимностью. В другое, что ненавидишь меня. Я никогда не любил и так боялся быть отвергнутым, что сначала хотел услышать от тебя слова любви.
- А Мати?
- Я просто использовал ее. Она, кажется, это понимала, но ни как не среагировала.
Наступило тягостное молчание. Теперь Рен прятал глаза, но боялся быть отвергнутым, ведь он столько боли причинил Трею.
- Почему ты не сказал мне все это тогда, три года назад? Почему? Ведь тогда этого бы не произошло.
- Не мог. Не хотел. Боялся.
- Чего?
- Боли? Чувств? Не знаю.
- И что я должен на это сказать? – Трей смотрел в янтарные глаза с улыбкой. Рен, увидев улыбку, кажется, поверил и немного игривым, полувопросительным тоном сказал:
- Я люблю тебя?!
- Я люблю тебя. – Повторил Трей.
Не в силах как-то выразить свои чувства, Рен просто обнял Юсуи и прижал к себе. В этот момент за  дверью послышался завистливый вздох и топот ног, которые отходили от двери. Но этим двоим, было все равно.  Они были поглощены своими чувствами.  Трей немного отстранился и нерешительно взглянул в глаза Рена,  и тот все понял без слов, и нежно поцеловал его.
А что было дальше…… это секрет.

Конец.